Беспощадное и бессмысленное уничтожение исторической застройки центра Москвы, знаменитого своими церквями и монастырями, началось еще до принятия в 1935 году, так называемого Генерального плана, документа, открыто направленного на тотальное разрушение Москвы.
Храм Бориса и Глеба, что у Арбатских ворот
Одним из первых в 1930 году снесли на Воздвиженке у Арбатских ворот. Его стройный шатер и колокольня были возведены по проекту одного из лучших архитекторов того времени - Карла Бланка, освятили её 6 декабря 1768 года.
Храм князей страстотерпцев Бориса и Глеба был весьма известен среди москвичей, в нём хранилась большая и древняя храмовая икона святых с житием, особо чтимая верующими, - перед ней часто совершались молебны.
За «сохранение жизни» храма боролся ученый, архитектор П. Д. Барановский. На заседании архитекторов и реставраторов ЦГРМ 16 октября 1929 года под председательством П. Д. Барановского было принято следующее однозначное решение-протест, которое стоит процитировать полностью:
«Подтвердить, что здание церкви Бориса и Глеба, выполненное по проекту архитектора Бланка, является памятником XVIII века выдающегося историко-архитектурного значения как по своим строго выдержанным формам и наружной обработке, так и по внутреннему, отвечающему внешнему облику устройству. Отметить целесообразность в смысле разгрузки площади - сноса находящегося на таковой двухэтажного здания, не имеющего историко-художественного значения. Резюмируя все вышеуказанное, признать уничтожение ценного и хорошо сохранившегося памятника совершенно необоснованным и нецелесообразным, ввиду чего считать необходимым принять меры к его сохранению».
В ноябре пришли рабочие, чтоб начать разбирать храм, архитектор-реставратор Б. Н. Засыпкин со студентами успели провести его обмеры. Исчезла ещё одна страница из «каменной летописи» Москвы…
Память о храме решено было восстановить только в конце XX века. Почти на том же самом месте, где когда-то стоял храм, был установлен памятный знак, потом чуть поодаль решено было построить новый небольшой, размером с часовню, храм святых Бориса и Глеба. Первый камень воссоздаваемого храма был заложен 8 мая 1997 года на Арбатской площади, недалеко от вестибюля станции метро «Арбатская».
Храм святителя Тихона, епископа Амафунтского
На этом месте, недалеко от храма святых Бориса и Глеба, находилась , которую тоже взорвали в 1933 году.
«То место, которое выбрали для часовни, - сказал автор проекта, архитектор Юрий Семенович Вылегжанин, - дважды святое, ранее там находился снесенный храм св. Тихона. И было решено, воссоздавая часовню Бориса и Глеба, как-то сохранить память и об этом уничтоженном храме. Поэтому один из приделов часовни освящен в честь св. Тихона. Размер часовни увеличился, получилась церковь-часовня, где теперь регулярно идут службы».
Вновь построенный храм-часовня был приписан к храму «Большое Вознесение», Патриарх Московский и Всея Руси Алексий освятил его во имя святых благоверных князей страстотерпцев Бориса и Глеба 6 августа 1997 года.
Церковь Бориса и Глеба
Ещё одну церковь Бориса и Глеба, построенную в 1635 году, стоявшую на месте теперешнего концертного зала Российской академии музыки им. Гнесиных в Борисоглебском переулке, снесли в том же 1933 году.
Молебен у памятного знака на месте разрушенного храма и его освящение совершил 15 ноября 2007 года клирик храма «Большое Вознесение», протоиерей Владимир Антонов.
«Сейчас на этом месте, - сказал священник, - стоит другое здание, но мы все-таки показываем, что помним те святыни, которые русские люди сооружали в честь покровителей нашей земли и молитвенников за нас».
Храм Бориса и Глеба был знаменит тем, что в нем находилась икона Нерукотворного Спаса, написанная Симоном Ушаковым.
Этот храм дал название существующему и ныне Борисоглебскому переулку.
В ряду знаменитых прихожан Борисоглебской церкви на Поварской был обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев, который за богослужениями читал в ней Апостола.
Храм чудотворца Спиридона Тримифунтского на Козьем болоте
Рядом с храмом Вознесения Господня у Никитских ворот проходит улица Спиридоновка и Спиридоньевский переулок. Название свое они получили от храма чудотворца Спиридона Тримифунтского на Козьем болоте , он был построен Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси Филаретом (Фёдором Никитичем Романовым). Впервые храм упоминается в 1627 году, он был единственным храмом в Москве, освященным в честь этого святого.
В богоборческий период храм был разрушен до основания. За спасение храма чудотворца Спиридона боролся П.Д. Барановский, но, как и храм Бориса и Глеба, не смог его отстоять.
Память о чудотворце Спиридоне и его разрушенном храме сохраняется в храме «Большое Вознесение», где есть большая икона святителя.
Церковь святых мучениц Софии и Татианы
Клирики «Большого Вознесения» также имеют попечение о церкви святых мучениц Софии и Татианы, которая находится на территории первой в городе Москве детской больницы имени Н. Ф. Филатова. Больница была учреждена при губернаторе князе Дмитрии Владимировиче Голицыне, а храм был освящен в честь небесной покровительницы супруги губернатора, княгини Татианы Васильевны Голицыной.
Губернаторство князя Голицына стало одним из самых счастливых для Москвы. Его жена, княгиня Т. В. Голицына, урожденная Васильчикова, положила начало традиции, по которой благотворительность стала, что называется, «хорошим тоном» для дам города. Она считала, что «быть полезной для других – единственное оправдание нашего земного существования». В Москве появились первые благотворительные общества, было построено несколько крупных городских больниц: 1-я Градская, Глазная и Ново-Екатерининская.
В 1841 году княгиня Татьяна Васильевна Голицына умерла, убитый горем князь Дмитрий Васильевич почтил её память учреждением детской больницы с домовой церковью святой мученицы Татианы, которая была освящена 5 декабря 1842 года Митрополитом Московским Филаретом.
В 1843 году на посту генерал-губернатора князя Д.В. Голицына сменил князь А.Г. Щербатов. Его жена, княгиня София Степановна Щербатова, урожденная Апраксина, князю Дмитрию Васильевичу приходилась племянницей и примеры благотворительности видела с детства. В 1848 году князь Щербатов тяжело заболел и умер, а его вдова, княгиня София Щербатова, всецело посвятила себя благотворительности. Ещё раньше, по подсказке доктора Гааза, княгиня организовала первую в Москве Николаевскую общину сестёр милосердия, которые ухаживали за больными.
В 1858 году княгиня София Щербатова купила участок земли на Садово-Кудринской улице. Когда она умерла, её сын, Александр Алексеевич, от имени своих братьев и сестёр обратился в Опекунский совет с просьбой принять в дар этот участок.
Дарителями были поставлены условия: владение непосредственно занять больницей, не допускать ни временного, ни постоянного извлечения дохода из земли, больницу именовать Софийской, церковь построить во имя святой Татианы, как в больнице на Малой Бронной, и святой Софии».
Построил новые здания больницы в 1892—1897 годах архитектор А. С. Каминский, по его же проекту был построен в центре больницы храм в стиле, получившем название «псевдовизантийского». Храм и больница были освящены 12 ноября 1897 года.
В советское время с храма сняли кресты, затем снесли купол. В храме устроили морг, для чего неузнаваемо его перестроили.
В конце XX века здание храма начали восстанавливать, в одной из комнат была устроена часовня, остальные помещения храма использовались для хозяйственных нужд больницы.
В 2008 году по прошению главного врача больницы, профессора В. В. Попова, Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий обратился к мэру города Москвы Ю. М.Лужкову с просьбой о воссоздании храма мучениц Татианы и Софии. Храм был передан Русской Православной Церкви в мае 2010 года.
Клирики храма «Большое Вознесение» окормляют пациентов и персонал детской больницы.
Автору сайта "Помочь" довелось в 1993-2004 годах принимать участие в экспедициях детского клуб путешественников "Зюйд-Вест" Центра образования №109 г. Москвы. Клуб проводит экспедиции в трех регионах реки Волги. Две экспедиции: под Белым Городком Кимрского района, на участке Углич - Калязин - ежегодно проходят по одним и тем же местам. Третья экспедиция каждый год проходит новые маршруты, спускаясь ежегодно все ниже и ниже по Волге. За период с 1992 года участники клуба прошли от Твери до границы Татарстана с Ульяновской областью.
Автор сайта "Помочь", занимаясь с детьми выявлением мест разрушенных храмов, с целью установки на местах храмов памятных православных крестов, в какой-то момент осознал, что очень многие местные жители сообщают о том, что люди, которые участвовали в разрушении храмов, очень скоро погибали тем или иным образом. Подумалось, что подборка таких сообщений за много лет в разных селах может иметь на детей положительное воспитательное воздействие. Поскольку такая подборка о карах БОЖЬИХ смертных грешников является убедительным свидетельством бытия БОЖЬЕГО для детей, воспитанных преимущественно в материалистическом духе. Действительно одно, два таких сообщения ребенок может и не заметить, отнести к случайности, попросту не задуматься о нем. Но если из года в год разные участники экспедиций фиксируют в разных селах одни и те же свидетельства от разных людей, то это уже приобретает математическую статистическую убедительность.
Представляется целесообразным для педагогов, стремящихся дать своим ученикам православное воспитание, включать во время поездок по России в тематику опросов местных жителей вопрос о карах БОЖЬИХ за разрушение храмов и систематически фиксировать полученные сведения. Это имеет большое воспитательное значение для детей. Поскольку по сравнению с другими грехами, на искупление которых милосердная ПРЕСВЯТАЯ ТРОИЦА дает человеку время, грех разрушения храма является, по-видимому, смертным. То есть его уже не возможно искупить, и пребывание человека на Земле становится, наверное, бессмысленным. Вероятно, поэтому человек очень быстро погибает. Следовательно, сведения о карах Божьих за такие грехи являются особенно наглядными и вразумляющими.
Важно отметить, что одни из сел, упомянутых здесь, были русскими, другие мордовскими, третьи малаго народа - каратаи. Это, по-видимому говорит говорит, что воля ПРЕСВЯТОЙ ТРОИЦЫ по наказанию грешников проявляется для всех народов России. Следовательно, у всех народов России - общая судьба.
Кары разрушителям храмов: первые свидетельства
Первое свидетельство этого рода я узнал еще в 1985 году во время работы в селе Заостровье Виноградовского района Архангельской области. Там многие жители вспоминали Митьку-комсомольца, который активно участвовал в осквернении храмов, и вскоре после этого погиб.
Все следующие сообщения относятся уже к экспедициям клуба "Зюйд-Вест" на Волге. В селе Воздвиженском Угличского района Ярославской области на реке Пукше рассказывали о двух людях, которые полезли снимать балки с уже закрытого храма и разбились. В селе Павловском свидетельствовали, что самые активные участники закрытия храма погибли в первые же дни войны. В селе Белом (это уже в Тверской области под Белым Городком) говорили о человеке - активисте осквернения храма, который вскоре умер прямо на дороге около села. Были и другие свидетельства, которые я по безалаберности документально не зафиксировал.
Необходимо иметь в виду, что чаще разрушали храмы приезжие люди, судьбу которых местные жители не могли знать, рассказывают старожилы только о своих земляках. Это говорит в пользу достоверности сообщаемых фактов.
Осознав важность темы, я с 2002 года уже специально ориентировал детей на особое внимание к этому вопросу. И опросы под Казанью дали сразу много свидетельств о наказаниях грешников. Некоторые из этих фактов имеют характер неопровержимых достоверных свидетельств, некоторые же являются доказательством живой народной православной веры, но не обладают стопроцентной исторической достоверностью.
Приведу собранные факты в хронологическом порядке.
Кары разрушителям храмов: свидетельства собранные в 2002 году под Казанью.
В селе Ключищи мы беседовали со священником Сергием, настоятелем храма ИОАННА ПРЕДТЕЧИ. Священник нам рассказал, что при строительстве каменного храма в 18 веке на месте деревянного крестьяне бревна от разобранного храма продали богатому крестьянину. Вскоре в селе произошел пожар, сгорели все дома, кроме домов священников. Этот же священник рассказал, что в 1961 году, когда с храма снимали колокола, подломилась балка. Одного рабочего убило, а двоих поколечило. Надо отметить, что священник Сергий приезжий - из Подмосковья. Следовательно эти рассказы он мог узнать только у местных жителей.
В селе Теньки бабушка Маша - активист общины храма ПРЕСВЯТОЙ ТРОИЦЫ рассказала, когда с храма снимали колокола, одного из рабочих парализовало.
В селе Мор Каратай завуч местной школы Тимофеева Елена Александровна, что местный храм долго не удавалось разрушить: тросы рвались и отказывала техника. Дети, игравшие на территории и на руинах церкви впоследствии стали калеками или слепыми. Интересно отметить, что эти истории, которые могут показаться кому-то не достаточно достоверными, рассказала наиболее образованная свидетельница. Это, думается, с одной стороны говорит о живой православной вере рассказчицы, а с другой стороны особо подчеркивает неопровержимую достоверность других приведенных в статье свидетельств, сообщенных простыми малообразованными людьми.
Кары разрушителям храмов: факты, собранные в 2003 году под Казанью.
Волжская экспедиция 2003 года по маршруту Камское Устье - село Урюм дала особенно обширный и глубокий материал по рассматриваемой теме.
Вот основные из собранных фактов:
Факт №1. Все местные жители, участвовавшие в разорении храма села Бессоново, погибли на войне (инф.: Пичугина Екатерина Семеновна 1923 г.р. с. Бессоново).
Факт №2. С храма селе Бессоново хотели снять колокол. Никто не соглашался это сделать. Вызвался один учитель "маленький, черненький". Колокол снял и вскоре заболел. Его положили в больницу, вырезали желудок, он умер (инф.: Яшина Анна Сергеевна 1913 г.р. с. Бессоново).
Факт №3. В селе Тертели хотели сломать храм (это недавно было). Никто не соглашался. Один человек (Пронин муж) согласился, полез и разбился. После этого все боятся прикасаться к церкви в с. Бессоново, даже для того чтобы сломать старую с целью строительства новой церкви (инф.: Яшина Анна Сергеевна 1913 г.р. с. Бессоново).
Факт №4. В селе Кадышево давно пытаются сломать храм (наполовину разрушили). Как начинают вновь разрушать, кто руку, кто ногу сломает. Так его и оставили (инф.: Еропкины Федор Михайлович1933 г.р. и Тамара Федоровна 1934 г.р. с. Бессоново).
Обратите внимание, что в приводимых фактах конкретные детали "маленький, черненький", "Пронин муж" и другие повышают достоверность получаемых сведений. Поэтому такие детали надо обязательно фиксировать.
Факт №5. Когда ломали поповский дом, человеку, который его купил, на голову упала балка при сборке дома на новом месте. Через 2 дня он скончался. Пред разборкой дома его предупреждали, что если он хочет жить в нем, то пусть дом останется на том же месте, а переносить его нельзя. Держали балку перед тем как уронить сын хозяина и еще мужчина (не вспомнила Анна Сергеевна, кто именно). Опять конкретные детали. Произошло это лет пять назад (инф.: Яшина Анна Сергеевна 1913 г.р., Еропкины Федор Михайлович1933 г.р. и Тамара Федоровна 1934 г.р. с. Бессоново).
Факт №6. Здание церкви в с. Бессоново, после того как там закрыли школу стали растаскивать местные жители (инф. Еропкины) и дачники (инф. Яшина). "Вот им ничего не делается…" - сказала Яшина Анна Сергеевна с некоторым удивлением. "Но ничего хорошего это никому не принесло. Муж Тамары Федоровны тоже оттуда что-то стащил, и после этого попал в аварию" (инф. Еропкины).
Быть достойным установить крест (рассказала Яшина Анна Сергеевна, 1913 г.р. мордовское с. Бессоново Татарстана)
Анна Сергеевна вспоминала, что в молодости ей "люди рассказывали" следующее.
В каком-то селе стали строить храм. Когда храм был закончен, надо было установить крест. Полез сын священника. Залез наверх и вместо одной дырки увидел две. Закружилась голова. Священник крикнул ему: "Прощайся с народом и с вольным светом". Сын священника упал и разбился.
Эта история не имеет конкретных деталей. Ее рассказывали Анне Сергеевне в ее молодости о прошедших годах, так как в 1920-х - 1930-х годах храмы уже не строили. Эта история полулегендарная и представляет интерес как образец устного народного сказания самого начала 20 века (до революций 1917 года). Ее, возможно, надо истолковать так: "сын священника был не достоин установить крест на храме". Эта история напоминает всем, что участие в установке креста, работа на строительстве православного храма - это очень ответственное дело.
"Стирать нельзя в праздник". (рассказала Яшина Анна Сергеевна, 1913 г.р. мордовское с. Бессоново Татарстана).
В селе Бессоново жила учительница Евдокия. Она стирала по праздникам. Сосед, дедушка сказал ей: "Евдокия, не стирай в праздники, в огне будешь гореть". Она не послушала. Через некоторое время загорелась ее изба. В избе были дети. Евдокия пыталась спасти детей. Дети сгорели, а она наполовину. Перед смертью она сказала: "Прав ты был, дедушка, "в огне будешь гореть". Дети и она похоронены на местном кладбище. Бабушки ухаживают за могилой. Помнят, где конкретно стоял ее дом. Эта история, имеет много конкретных деталей.
Плачущая икона. (рассказала Яшина Анна Сергеевна, 1913 г.р. мордовское с. Бессоново Татарстана)
Это уникальнейшая история со многими конкретными достоверными деталями.
В молодости Анна Сергеевна (напомню 1913 года рождения) ходила поводырем слепой старушки. Однажды они пошли в село за Ульяновском. Название села она назвала невнятно (Чердок?). Но указывает, что сейчас в этом селе остался один дом, что в 10 км. от него живет ее сестра (то есть Анна Сергеевна имела в виду совершенно конкретное место).
Когда Анна Сергеевна (тогда еще Аня), будучи поводырем слепой богомолки пришла в это село, там было много народу и священники. Стояла икона. Все пытались ее поднять, чтобы обнести вокруг храма, и никто не мог. Священники плакали, что нет достойных поднять икону "Боговерующих" как сказала Анна Сергеевна. Тогда два мальчика, один по возрасту примерно 15 лет, а другой моложе легко подняли икону и 2 раза обнесли ее вокруг церкви. Было очень много народу и, чтобы увидеть получше Анна обошла толпу сбоку. При этом Анна увидела, что икона плакала. Анна Сергеевна несколько раз показала на своем лице, как икона плакала. Этот рассказ имеет очень много конкретных достоверных деталей (указание на место села, обошла толпу сбоку).
Окаменевший мальчик. (рассказала Яшина Анна Сергеевна, 1913 г.р. мордовское с. Бессоново Татарстана)
Произошло это в 20 км. от места, где живет сестра Анны Сергеевны. Это было до войны. Была вечеринка молодежи в избе. Молодежь танцевала. Один парень во время танцев хотел украсть икону и окаменел. Сел на пол, и стал неподвижен. Врачи приходили и не могли определить, в чем дело. Одного "Боговерующего" человека не пустили. Этот человек сказал, что оживет на Пасху. Дом огородили забором, поставили караул милиции, чтобы никто не ходил в избу. Сначала ходило к этому дому народу много, потом меньше. То есть это событие произошло задолго до Пасхи. В Пасху окаменевший парень исчез, хотя был караул милиции. Этот дом показывала ей сестра. Далее Анна Сергеевна вспоминала, что в последствии сделали с этим домом. Обилие конкретных деталей тоже свидетельствует о достоверности рассказа.
Случай в Ульяновске. (рассказала Яшина Анна Сергеевна, 1913 г.р. мордовское с. Бессоново Татарстана)
В молодости Анна Сергеевна приехала в Ульяновск на какой-то праздник. Увидела много народу. Подошла, спросила: "В чем дело?". Ей показали на дырки в земле и сказали: "Слушай". Она послушала, там раздавались "охи", похожие на человеческие. Ей сказали, что здесь собираются строить храм и "зарыли в землю девочку". Анна Сергеевна до сих пор сомневается, ложь это или правда, и спрашивала опрашивавших ее детей, участников клуба "Зюйд-Вест", могло ли такое быть? Этот пример не относится напрямую к теме статьи. Но он приводится в статье, поскольку, с одной стороны является интересным примером "антирелигиозной пропаганды" 1920-1930-х годов. Кроме того, этот рассказ, а особенно бесхитростный вопрос Анны Сергеевны "могло ли такое быть?" является очередным доказательством исторической достоверности и других ее рассказов. Девяностолетняя Анна Сергеевна, прожившая всю жизнь в родном селе, имеющая начальное образование сначала ничего не рассказывала, а только сидела и слушала рассказы своей дочери и более молодых соседок. Слушая эти рассказы Анна Сергеевна вдруг настроилась "на волну своей памяти" рассказывала все, что вспоминалось, не проводя какого-либо отбора или интерпритации. Это говорит об исторической достоверности сообщенных ей сведений.
Села Сюкеево и Мор-Каратай: кара Божия селу.
Село Сюкеево называют "черным селом". Говорят, кто в него из приезжих людей въезжает, тот не выезжает: пропадает в неизвестности. Поэтому ехали "зюйд-вестовцы" в это село с некоторым опасением. И действительно, когда были в Сюкеево, директор местной школы (Елена Ивановна Колесова) подтвердила, что в селе живут злые люди, убивают друг друга, и даже село было (в 18 веке) обнесено черными столбами (2 столба на въездных дорогах). Бабушка Елены Ивановны говорила о своих земляках: "Сами себя погубят люди". Бабушка даже увозила крестить Елену Ивановну в другой район (Буинский). Люди исчезают в селе Сюкеево и в наше время. Лет 5 назад девушка приехала в село работать в аптеку. Куда-то уехала и не вернулась (исчезла в данном случае вне села). Мужчина пропал в селе в 2003 году. Далее Елена Ивановна сама сказала безо всяких наводящих вопросов: "Может быть и правда, это все происходит, потому что жители села убили святого человека?". То есть святого Михаила, похороненного в расположенном неподалеку селе Мор-Каратай (о разрушении храма в этом селе рассказано выше). Надо отметить, что Елена Ивановна, судя по ее разговору, не верит в Бога. И тем более характерным является в таком случае ее фраза "Может быть и правда, это все происходит, потому что жители села убили святого человека?". То есть об этом в селе идут разговоры местных жителей. Что же это был за человек Михаил, почитаемый жителями села Мор-Каратай и многих окрестных сел святым? О нем рассказала уже упоминавшаяся Тимофеева Елена Александровна - заведующая учебной частью средней школы села. Вот эта история: На берегу Волги неподалеку от села Мор-Каратай поселился человек по имени Михаил. Он построил часовню на корнях деревьев, под часовней протекал ручей. Человек посвятил свою жизнь Богу. Он говорил, где буду похоронен, там не будет засух, больших пожаров, голода. К нему ходило много народу. Мужики из села Сюкеево убили Михаила, так как приревновали к нему своих жен, поскольку не понимали, зачем их жены ходят к нему. Убийцы хотели перевезти тело Михаила к себе в село. Но, когда погрузили тело в лодку, лодка не сдвинулась. Мужики были вынуждены занести тело убитого обратно в часовню и уехать. Жители села Мор-Каратай похоронили Михаила в своем селе возле храма. Храм был разрушен в 1930-х годах, а могила Михаила сохранилась. Жители села Мор-Каратай и окрестных сел почитают Михаила за святого, ухаживают за его могилой и часовнями, которых сейчас три. Интересно, что даже в "колхозные времена" власти выделяли автобусы, чтобы свозить жителей окрестных деревень молиться Михаилу о хорошей погоде. Эта история является радостным подтверждением неоскудевающей народной православной культуры. В тоже время можно предположить, что за убийство Божьего человека Михаила на жителей села Сюкеево и на многие поколения их потомков была наложена кара Божья. Село Сюкеево стало "черным" селом, заселенным злыми людьми.
О разрушении храма в селе Урюм
В мордовском селе Урюм Татарстана на месте нынешней школы был храм. Куркова Евдокия Евдокимовна (1928 года рождения) рассказала, что никто из тех, кто разрушал храм не умер своей смертью. Один из них сошел с ума. Он пошел в сторону Волги. Потом его нашли замерзшим в поле. Руки раскинуты, ноги вместе - он лежал в форме креста. Другой ярый активист разрушения храма сгорел в амбаре. Другие жители того же села Урюм Козлов Михаил Васильевич (1930 г.р.) и Козлова Клавдия Ивановна рассказали, когда мужик снимал крест с церкви, поднялась "буря вольная, что свет не видать". Невозможно было дойти до школы.
После революции в 1920-30-х гг. все церковное имущество было реквизировано в пользу государства, а сами церкви отдавались под клубы, мастерские, склады и т.п.
При этом зачастую церковные элементы максимально убирались из внешнего и внутреннего вида здания. Многое восстановили в 1990-х, но многие очень красивые церкви так до сих пор стоят обезглавленными, а порой и церквями-то и не являются и для простого пешехода выглядят как простые административные здания.
Сегодня мы расскажем и покажем несколько изображений того, как могли выглядеть некоторые улицы Москвы, если бы красивейшие детали церквей не были снесены —>
Это здание на Б.Серпуховской, 31 корп. 4, принадлежащее Лесопромышленному банку, до революции было Храмом во имя Иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радость при благотворительных учреждениях им. братьев Ляпиных.
В 1923 г. храм закрыли и передали парфюмерной фабрике «Новая Заря». Надстройка и крыльцо были снесены, в результате храм стал выглядеть как обыкновенный одноэтажный дом
Об этом событии в 1923 г. даже написал сатирический журнал «Красный перец»
Сверху мелким шрифтом: По ходатайству рабочих мыльного завода «Новая Заря» церковь по Б.Серпуховке отведена под клуб
.
В результате переделки, конечно, изменился и внутренний вид храма. Новая религия порождала новых героев.
(на фото изображен не данный конкретный храм, но выглядело все примерно также)
Клуб просуществовал до 1990 г., а через год здание передали коммерческому банку.
По адресу Милютинский переулок, 18а, с советских времен располагается НИИ Гипроуглемаш и активно сдает офисы небольшим фирмам.
А располагается советское НИИ в бывшем католическом костеле апостолов Петра и Павла (построен в 1849 г.)
Ныне в общем здание выглядит следующим образом:
А так оно выглядело до революции:
Вид на костел из переулка
На Покровке, 13, и в постсоветское время возродилась церковь Троицы Живоначальной на Грязех (изначально здесь было топкое место вблизи Поганых прудов, ныне Чистые, см. )
Церковь так и стоит без красивого купола, некогда бывшего одной из доминант района.
На этой же улице, напротив дома 4 сейчас просто небольшой сквер, а до 1936 года здесь возвышалась одна из самых прекрасных церквей Москвы — Церковь Успения на Покровке.
(на фото вдали видна также Церковь Троицы на Грязех)
Построенный еще при Петре к 1699 году храм по легенде настолько понравился даже самому Наполеону, что тот выставил караул, охранявший церковь от мародеров. По другой версии он еще и приказал разобрать церковь по кирпичику и перевезти в Париж.
Но даже эта история не спасла этот шедевр от варваров 1930-х.
Обратите внимание на маленький «домик-крошка в три окошка» рядом с церковью. Он сохранился, ныне в нем располагается кофейня Starbucks, куда непременно стоит зайти, подняться на второй этаж и, о чудо, увидеть живую стену, оставшуюся от церковных построек
Кроме того, в кофейне висит картина с дореволюционным видом улицы. Молодцы!
В советское время, в особенности до 1960-х во многих реквизированных церквях располагались не только склады, кинотеатры, мастерские, но даже жилые помещения. В частности коммуналки были и в англиканской церкви Св.Андрея (см. ), позже ее переоборудовали под студию фирмы «Мелодия». Все советские диафильмы нашего детства производились в бывшей кирхе Свв. Петра и Павла в Старосадском переулке.
Интересный отрывок про использование церквей и монастырских помещений есть в фильме «Светлый путь» (1940 г.)
Главная героиня живет в общежитии ткацкой фабрики, которое размещается в монастыре. Живут среди икон и фресок.
И, напоследок, примечательная история из первых уст про Церковь Тихона, епископа Амафунтского, у Арбатских ворот, которая стояла ровно на месте вестибюля Арбатской-голубой (тот который в виде звезды).
Из воспоминанийЯ. Е. Гитмана, Начальника строительства ст. м. «Арбатская площадь» (проектное название «Арбатской»-голубой):
Чрезвычайно интересна организация бетонных работ на этом участке. Бетонный завод мы устроили в помещении бывшей церкви Тихона. Но мы не сказали, что самые стены церкви использовали как материал для производства бетона. Мы постепенно срезали верхушку церкви и направляли в стоявшую внизу камнедробилку. Таким образом верхняя часть церкви была своеобразной каменоломней, а нижняя - тепляком для бетонного завода.
«Каменоломни» нам хватило только до половины апреля. К этому времени церковь была разобрана окончательно. Пришла весна с ее теплом, крыша над бетонным заводом нам уже не нужна была, а кроме того площадь, занятую церковью, следовало освободить для сооружения перекрытия станции. Мы распрощались с церковью, она перестала существовать, частично превращенная в бетон. Камнедробилка и бетономешалка передвинулись к тем участкам, где шло сооружение перекрытия.
Из этой церкви и была сделана станция метро — новый символ страны советов 1930-х.
Потому что в городе не оказалось ни одного пригодного для этой цели барана. По приказу Тита Йосеф бен Матитьяу [более известный как - прим. ред.] сообщил евреям [жителям осажденного Иерусалима] волю римлянина - без кровопролития сдать Храм . Йоханан [Йоханан из Гуш Халава , захвативший власть в городе - прим. ред.] ответил категорическим «нет».
И тогда началось сражение за Храм. Тит предполагал захватить его при первой же атаке, но сделать это ему не удалось. Евреи героически сражались за каждую пядь земли. Однако римляне намного превосходили их силой, оружием и военной техникой. Как только изнемогал один римский отряд, его тут же заменял другой. Силы же евреев были ограничены, они не только не имели отдыха ни днем, ни ночью, но и давно голодали. Постепенно римлянам удалось пробиться к постройкам, окружавшим Храм, а евреи вынуждены были сконцентрироваться во дворе самого Храма. Отступая, евреи заполнили эти внешние помещения дровами и смолой. И когда римляне с трубными звуками и криками победы вошли в залы, в них неожиданно вспыхнул пожар. Большинство солдат сгорело заживо, лишь некоторым удалось спастись, прыгнув со стен горящего здания.
Пылающий Храм
Камни Храмовой стены были исключительно крепкими, и римлянам никак не удавалось их пробить. Солдаты попытались взобраться на стены по лестницам, но евреи обрушили на них град камней и стрел. Тогда Тит приказал поджечь ворота Храма. Защитники Святыни сражались с неимоверной храбростью. Сменяющие друг друга римские отряды шаг за шагом продвигались вперед, вытесняя евреев внутрь Храма.
Кроме того, сказали мудрецы Талмуда так: «Поколение, при котором Храм не построен, - как будто своими руками разрушило его ».
Другими словами, если Храм пока не построен, значит мы пока не исправили те грехи, которые привели к его разрушению.
Первый Храм, который построил царь Шломо (Соломон) , простоял 410 лет, с 2928 г. до 3338 г. от сотворения мира. Второй Храм простоял 420 лет, и после его разрушения евреи ушли в Галут - Изгнание , которое продолжается до сих пор! Это значит, что причины, приведшие к его разрушению тогда, действуют и сейчас. Но их исправление дает шанс на то, что присутствие Творца вернётся в этот мир.
СССР был создан большевиками в 1924 году, на месте Российской Империи. В 1917 году православная церковь была глубоко интегрирована в самодержавное государство и имела официальный статус. Это был главный фактор, который больше всего волновал большевиков и их отношения к религии. Они должны были полностью взять под свой контроль церковь. Таким образом, СССР стал первым государством, одна из идеологических целей которой, ликвидации религии и ее замена на всеобщий атеизм.
Коммунистический режим конфисковывал церковное имущество, высмеивали религию, преследовали верующих и распространяли атеизм в школах. О конфискации собственности религиозных организаций можно говорить долго, но частый итог этих конфискаций - незаконное обогащение.
Конфискация ценностей гробницы Александра Невского.
Суд над священником
Церковную утварь разбивали
Красноармейцы на субботнике выносят церковное имущество из Симонова монастыря, 1925 год.
2 января 1922 г. ВЦИК принял постановление «О ликвидации церковного имущества». 23 февраля 1922 года Президиум ВЦИК опубликовал декрет, в котором постановлял местным Советам «…изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного Комиссариата Финансов для помощи голодающим».
Религия охотно одевается в узорные одежды искусства. храм это особого типа театр: алтарь - сцена, иконостас -декорация, духовенство - актеры, богослужение - музыкальная пьеса.
В 1920-х гг. в массовом порядке закрывались, переоборудовались или разрушались храмы, изымались и осквернялись святыни. Если в 1914 году в стране насчитывалось около 75 тыс. действующих церквей, часовен и молитвенных домов, то к 1939 году их осталось около ста.
Конфискованные митры, 1921 г.
В марте 1922 г. Ленин писал в секретном письме членам Политбюро: «Изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше».
Арестованные священники, Одесса, 1920 год.
В 1920-х и 1930-х годов, такие организации, как Лига воинствующих безбожников были активны в антирелигиозной пропаганды. Атеизм был нормой в школах, коммунистических организаций (например, пионерскую организацию), и средств массовой информации.
С Воскресением Христовым боролись рейдами и танцами в храмах, а верующие устраивали «горячие точки» и исповедовались в письмах. Если религия - опиум, то Пасха - его супердоза, считала советская власть, не давая народу отмечать главный христианский праздник.
На борьбу с церковью в Союзе уходили миллиарды рублей, тонны бумажных отчетов и неизмеримое количество человеко-часов. Но стоило коммунистической идее дать сбой, как куличи и крашенки тут же выбрались из подполья.
Из многих освободившихся храмов попросторнее устраивали клубы. По словам историка, бывали случаи, когда молодежь не могла заставить себя ходить туда на гульки, и тогда местные функционеры буквально заставляли девчат танцевать в церкви в присутствии партверхушки. Кого замечали на всенощной или с крашенками, могли выгнать с работы или исключить из колхоза, и семье приходилось туго. «Страх так укоренился, что даже малыши осторожничали и знали: о том, что дома пекли куличи, рассказывать нельзя.
В 1930-м выходной из-за Пасхи перенесли с воскресенья на четверг, чтобы праздник стал рабочим днем. Когда эта практика не прижилась, горожан стали выгонять на ленинские субботники, воскресники и массовые шествия с чучелами священников, которые потом сжигали. К этому дню, по словам Олеси Стасюк, приурочивали антипасхальные лекции: детям рассказывали, что пасхальные гуляния плодят пьяниц и хулиганство. Колхозные бригады старались отправить на работу подальше в поле, а детей забирали на выездные экскурсии, за игнорирование которых родителей вызывали в школу. А в Страстную пятницу, время глубокой скорби у христиан, для школьников любили устраивать танцы.
Сразу после революции большевики начали бурную деятельность по замене религиозных праздников и обрядов новыми, советскими. «Внедрялись так называемые красные крестины, красные Пасхи, красные карнавалы (те, что со сжиганием чучел), которые должны были отвлекать народ от традиций, иметь понятную ему форму и идейное содержание, - рассказывает религиовед Виктор Еленский. - Опирались на ленинские слова о том, что церковь заменяет людям театр: мол, дайте им спектакли, и они воспримут большевистские идеи». Красные Пасхи, правда, просуществовали только в 20-30-х - уж слишком издевательскую пародию представляли они собой.
В конце 40-х в семьях предпраздничные приготовления все еще держали в тайне. «Когда в полночь из церкви выходил крестный ход, его уже поджидали: учителя высматривали школьников, а районные представители - местную интеллигенцию, - приводит он пример из свидетельств участников тех событий. - Исповедоваться к празднику научились заочно: записку со списком прегрешений человек передавал священнику через связных, а тот в письменной форме отпускал их или накладывал епитимию». Поскольку действующих храмов оставались единицы, поход на всенощную превращался в целое паломничество.
«Из отчета уполномоченного Верховного Совета по делам религий в Запорожской области Б. Козакова: «Мне довелось наблюдать, как в темную ночь под ливнем на расстоянии почти 2 км до Велико-Хортицкой церкви в грязи, болоте буквально пробирались старики з корзинками и сумками в руках. Когда их спрашивали, зачем они в такую непогоду мучают себя, отвечали: «Это не муки, а радость - идти в церковь на святую Пасху…».
Всплеск религиозности случился во время войны, и как ни странно, граждан почти не преследовали. «Сталин в своем выступлении в связи с началом Великой Отечественной даже обратился к народу на церковный лад - «братья и сестры!». А с 1943-го Московский патриархат уже активно использовался на внешней политической арене для пропаганды», - отмечает Виктор Еленский. Агрессивное высмеивание и сжигания чучел откинули как слишком брутальные, верующим отвели этакое гетто для тихого отмечания праздника, а остальных граждан планировали ненавязчиво занимать в пасхальные дни.
На атеистическую пропаганду в СССР выделяли сумасшедшие деньги; в каждом районе ответственные люди отчитывались о принятых антипасхальных мерах. В свойственной «советам» манере от них требовали, чтобы каждый год число посетителей церкви было ниже, чем в предыдущем. Особенно наседали на Западную Украину. Приходилось брать данные с потолка, и бывало, Донецкая область показывала чуть ли не втрое больший процент крещеных детей, чем Тернопольская, что невозможно по определению».
Чтобы удержать народ дома в святую ночь, власти делали ему неслыханный подарок - давали телеконцерты «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» и прочие редкости. «Слыхал от старших: раньше у церкви ставили на ночь оркестр, играли похабные спектакли, выставляя дьяконов и батюшек пьяницами и крохоборами», - рассказывает уроженец Виннитчины Николай Лосенко. А в родном селе сына священника Анатолия Полегенько на Черкасчине ни одна всенощная не обходилась без музыкального фона. В центре села храм соседствовал с клубом, и как только прихожане выходили с крестным ходом, на танцах громче прежнего гремела веселая музыка; заходили обратно - звук приглушался. «Доходило до того, что перед Пасхой и с неделю после родители яиц в доме не держали вообще - ни сырых, ни вареных, ни белых, ни красных, - говорит Полегенько. - До войны отец был вынужден уходить подальше в поле и в одиночестве исполнял пасхальные песнопения».
Ближе к перестройке борьба режима с религией становилась профанацией. Адекватные «контролеры» никого не карали, но играли роль до конца. «Учителя вели беседы про «поповский мрак» чисто для проформы, за крашенки могли разве по-отечески пожурить, - говорит Лосенко. - Они и председатель вместе с сельсоветом и куличи пекли, и детей крестили, просто не афишировали это».
1961 год. Суд над верующими