Николай алексеевич скрипник. Реферат: Скрипник, Николай Алексеевич. Кампания против Скрипника

Родился 25 января 1872 года в селе Ясиноватое Бахмутского уезда Екатеринославской губернии (ныне г. Ясиноватая Донецкой области), в семье железнодорожного служащего. Начальное образование получил в Барвенковской двухклассной сельской школе, а дальше - в Изюмском реальном училище в Харьковской губернии и реальном училище в г. Курск. Много занимался политическим самообразованием, изучал марксистскую литературу. С 1897 года считал себя сознательным членом социал-демократической партии.

В 1900 г. поступил в Петербургский технологический институт, где целиком погрузился в революционное движение. Активный участник марксистского кружка, член Петербургской социал-демократической группы «Рабочее знамя». «Боевое крещение» получил в марте 1901 г. во время демонстрации протеста против политических преследований студентов Киевского университета. Тогда впервые арестован и выслан в г. Екатеринослав (ныне Днепропетровск). Затем последовали одно за другим новые наказания и заключение. Всего арестовывался 15 раз, 7 раз ссылался. В сумме был осужден на срок 34 года и один раз приговорен к смертной казни, 6 раз бежал.

Глассон, Петербуржец, Валерьян, Г. Ермолаев, Щур, Щенский - это далеко не полный перечень псевдонимов, которыми пользовался Н. Скрипник, ведя революционную работу в городах Петербург, Екатеринослав, Царицын (ныне Волгоград), Саратов, Одесса, Рига и многих других. Был участником легальных всероссийских съездов: кооперативных предприятий (1908 г.), фабрично-заводских врачей и представителей промышленности (1909 г.). Принимал активное участие во многих партийных изданиях, начиная с «Искры». В 1913 г. редактировал большевистский легальный журнал «Вопросы страхования», в 1914 г. входил в состав редколлегии газеты «Правда».

Вернувшись после Февральской революции 1917 г. из Моршанска Тамбовской губ., места очередной ссылки, в Петроград, избирается секретарем Центрального совета фабрично-заводских комитетов. Во время Октябрьского вооруженного восстания - член Военно-революционного комитета при Петроградском совете рабочих и солдатских депутатов.

С декабря 1917 г. жизнь и деятельность Н. Скрипника связана с Украиной, куда он прибыл по распоряжению В. Ленина. Некоторое время он колебался. Неуверенность была вызвана слабым знанием украинских условий, запутанность, противоречивость процессов на Украине, где все более обострялось противостояние между СНК России и УЦР.

В автобиографии Н. Скрипник так описал приезд и начальный период работы на Украине: «Первый Всеукраинский съезд Советов вызвал меня на Украину и избрал народным секретарем труда, а затем торговли и промышленности. Провел I Всеукраинскую конференцию крестьянских депутатов в январе 1918 г. в Харькове. После того, как Киев взяли немецкие войска, конференция представителей Советов в Полтаве избрала меня председателем Рабоче-крестьянского правительства Украины и народным секретарем иностранных дел, это утвердил и II Всеукраинский съезд Советов в Екатеринославе в марте 1918 г. На последнем заседании ЦИК Украины в Таганроге в апреле 1918 г. меня избрали в повстанческий Народный секретариат, там же на партийном совещании избран также членом и секретарем Организационного бюро по созыву I съезда КП(б)В, который избрал меня кандидатом ЦК КП(б)В, а с декабря 1918 г. я вошёл в ЦК. В том же 1918 г. ЦК направил меня для работы в ВЧК, где я был членом коллегии и заведующим отделом по борьбе с контрреволюцией. В январе (1919 г.) снова вошёл в состав рабоче-крестьянского правительства УССР народным комиссаром государственного контроля».

Находясь на должности народного секретаря, Н. Скрипник к любому вопросу подходил из общенациональных интересов. В частности, он, практически в одиночку, боролся против выделения из состава Украины Донецко-Криворожской области и создания на её базе Донецко-Криворожской Советской Республики. Когда в связи с неудачами в борьбе против австро-германских войск в советском правительстве Украины возник кризис, Н. Скрипника 4 марта 1918 г. назначили главой Народного секретариата.

Как большевик Н. Скрипник поддерживал позицию В. Ленина на переговорах в Брест-Литовском (ныне Брест, Белоруссия). Вместе с тем как глава украинского советского правительства старался организовать отпор нашествию австро-германских оккупантов. Принципиально определиться в непростой ситуации предстояло II Всеукраинскому съезду советов, созыв которого стал важнейшей задачей советского актива. Н. Скрипник произнес на съезде (17-19 марта 1918 г.) главные доклады - о текущем и политическом моменте.

Лучшие дня

Большевики не имели преимущества на съезде: вначале они составляли вторую по численности фракцию - 401 делегат против 414 левых эсеров. Однако, опираясь на левые элементы из других партий (левые украинские социал-демократы, максималисты), они добились проведения своих решений. Большинство делегатов Всеукраинского съезда после долгой борьбы поддержали курс VII съезда РКП(б) на мирную передышку и согласились с Брестским миром. Учитывая условия последнего, которые разрывали связь Украины с Россией, съезд объявил Украину независимой советской республикой и заявил, что взаимоотношения республик остаются прежними.

Для информации о решении съезда, а также для достижения договоренности о форме взаимоотношений между РСФСР и Советской Украиной в конце марта было решено направить в Москву чрезвычайное полномочное посольство ЦИК советов Украины и Народного секретариата. В специальном мандате значилось: «Именем Украинской рабоче-крестьянской Республики. Рабоче-крестьянское правительство Украины - Центральный Исполнительный Комитет Всеукраинского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и Народный Секретариат Украинской Народной Республики уполномачивает Чрезвычайное Полномочное Посольство декларировать самостоятельность Украинской Советской Федеративной Республики перед Правительством Российской Советской Федеративной Республики и вести переговоры с Советом Народных Комиссаров относительно заключення договора между обеими Советскими Федерациями - Российской и Украинской».

Чрезвычайное полномочное посольство возглавил глава Народного секретариата и народный секретарь иностранных дел Н. Скрипник. В Москве Н. Скрипник сразу подготовил статью «Новое состояние революции на Украине», в которой сделал попытку дать полную и точную информацию о событиях в республике, которые часто освещались неверно российской печатью. В статье речь шла о расстановке сил, настроениях масс, отношении к Брестскому миру, взаимоотношениях с левыми эсерами, перспективах революционной борьбы. Специально выделялся раздел «Цель приезда в Москву», в котором говорилось: «Нас послал Центральный Исполнительный Комитет украинских Советов и Народный Секретариат, чтобы официально заявить перед Советом Народных Комиссаров и Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом о провозглашении вторым Всеукраинским съездом Советов независимости Украины. Мы приехали как посольство от независимого государства, чтобы заявить, что наше отношение к Российской Федерации будет целиком дружественным.

Мы хорошо понимаем, что в данный момент Советская власть России не может нам прийти на помощь, но мы надеемся на свои собственные силы, которые возрастают с каждым днем…».

После выступления Н. Скрипника на заседании ВЦИК РСФСР 1 апреля и объявления декларации полномочного посольства Советской Украины на заседании СНК 3 апреля правительство России приняло резолюцию, в которой высказало свое «сочувствие героической борьбе трудящихся и эксплуатируемых масс Украины».

Н. Скрипник считал разрыв федеративных связей между советской УНР и РСФСР сугубо формальным, а объединение обеих республик нерушимым. Однако тогда же возникло осложнение в отношениях между руководством советских образований. В ответ на требование наркома по делам национальностей РСФСР И. Сталина к украинцам бросить «играть в правительство и республику», а украинскому советскому центру оставить Таганрог, Н. Скрипник оперативно подготовил специальное заявление, в котором содержался протест против высказываний одного из ключевых деятелей РКП(б) и РСФСР. Неприятный эпизод, возможно, наложил свой отпечаток и на дальнейшие личные отношения И. Сталина с Н. Скрипником, которые временами приобретали довольно критическую окраску.

Народному секретариату Украины, его главе пришлось работать в экстремальных условиях военного времени, неудержимого процесса территориальных потерь Советской Украины по мере её оккупации иностранными войсками (менее чем за три месяца правительство сменило пять мест пребывания - Харьков - Киев - Полтава - Екатеринослав - Таганрог). Статус Украины как национально-государственного образования не упрочился, постоянно изменялся под влиянием факторов политического, дипломатического характера, в частности - условий Брестского мира.

К весне 1918 г. большую актуальность приобрел процесс объединения большевистских организаций во всеукраинском масштабе, образование партийного центра. Н. Скрипник взял на себя в этом деле одну из определяющих ролей. Он не встал ни на платформу приверженцев «левых» взглядов, которые отстаивали форсирование восстания против оккупантов и создание с этой целью отдельной Компартии Украины, ни на позицию сторонников правых взглядов, которые исходили из того, что без помощи со стороны России восстание является бесперспективным, внутренних сил для него недостаточно, а Компартия Украины должны обязательно быть составной частью РКП(б).

На Таганрогском партийном совещании (19-20 апреля 1918 г.) Н. Скрипник предложил резолюцию, которая отбрасывала и правые «меньшевистско-соглашательские» предложения, и «эсеровский чистый инсуррекционизм» сторонников «левых» взглядов. Участники совещания большинством голосов согласились с ним и сочли необходимым организовать партизанско-повстанческую борьбу в тылу немецко-австрийских войск, определили курс на подготовку восстания против оккупантов и их пособников, подчеркнули «зависимость успеха этого восстания от сохранения и укрепление Советской власти в Российской Федерации и от дальнейшего развития мировой социалистической революции».

Проекту резолюции Э. Квиринга: «Создать автономную партию со своим Центральным Комитетом и со своими съездами, но подчиненную общему Центральному Комитету и съездам Российской коммунистической партии» Н. Скрипник противопоставил свой проект: «Создать самостоятельную коммунистическую партию, которая имеет свой Центральный Комитет и свои партийные съезды и связанную с Российской коммунистической партией через международную комиссию (III Интернационал)».

Участники совещания большинством голосов снова поддержали Н. Скрипника. Среди тех, кто голосовал за предложенную им резолюцию, были и единомышленники Г. Пятакова и Г. Лапчинського «левые коммунисты», сторонники образования отдельной коммунистической партии на Украине. Их расчет был простым - организационно оторванная от РКП(б) КП(б)У станет орудием для срыва Брестского мира. Для подготовки съезда большевистских организаций Украины было предназначено организационное бюро, к которому вошли А. Бубнов, Я. Гамарник, В. Затонский, С. Косиор, И. Крейсберг и др. Возглавил оргбюро (стал его секретарем) Н. Скрипник. По его же предложению постановили назвать будущую республиканскую партийную организацию Коммунистической партией (большевиков) Украины. Совещание не приняло предложения полтавской группы большевиков и «левых» украинских социал-демократов назвать партию «Украинской Коммунистической партией», поскольку это бы противоречило её интернациональному характеру, а также отклонила предложенную Э.Квирингом название партии «РКП(б) на Украине».

Однако на I съезде КП(б)У (5-12 июля 1918 г., Москва) Н. Скрипник не смог укрепить своих позиций. Предложенные им проекты резолюций, в частности, принципиально важная - о текущем моменте, были заблокированны. Как и на Таганрогском совещании, он предложил съезду редакцию документа об образовании отдельной, организационно самостоятельной Компартии Украины. Однако в процессе дискуссии выяснилось, что её автор не имеет аргументированной, четко выстроенной логической схемы. Г.Скрипник после обсуждения проектов резолюций снял свой вариант. Было принято предложение Э.Квиринга об образовании КП(б)У на правах областной организации РКП(б).

Судя по всему, снятие собственной резолюции по голосованию и одобрению другой резолюции Н. Скрипник не воспринял как собственное поражение. Преимущество, как и всегда, было дано представлению о революционной целесообразности, о наиболее эффективной форме жизнедеятельности партийного организма.

Коммунистическую партию Украины Н. Скрипник всегда считал своим детищем. Правда, судьба сложилась так, что ему никогда не пришлось возглавлять КП(б)В, хотя, казалось бы, оснований для этого у него было не меньше, чем в других, а соответствующие планы время от времени возникали. Довольно распространено мнение, что это связано с ошибочной позицией М. Скрипника в вопросе об образовании партии на I съезде КП(б)В, которую, будто бы, ему не могли извинить ни В.Ленин, ни ЦК РКП(б), ни партийный актив Украины.

Однако убедительными и логическими такие соображение признать нельзя. Первыми секретарями ЦК КП(б)В избирали Г. Пятакова, Э. Квиринга, С. Косиора, которые с многих принципиальных вопросов того нелегкого времени нередко придерживались, как официально оценивалось в соответствующих документах, «ошибочных взглядов».

Очевидно, большую роль играли другие мотивы. Г. Скрипник, как правило, не примыкал ни к одному из течений, которые тогда сформировались и проявляли себя нередко с полярных позиций. Он никогда не стремился к фракционности, к объединению вокруг себя какой-то группы людей, всегда хотел быть выше такого поведение, надеялся, что принципиально отстаивает общепартийный интерес. И пока точилась борьба между представителями «левых» и правых, он, естественно, не мог реально претендовать на первую роль в партии, за которую нередко шло отчаянное соперничество.

В январе 1919 г. Н. Скрипник снова в правительстве Украины - становится народным комиссаром контроля и Верховной социалистической инспекции, содействует налаживанию функционирования советского аппарата республики. С наступлением белогвардейской армии А. Деникина он находился на фронтах: начальник политотдела Гомельского укрепленного района, начальник особого отдела Юго-Восточного (Кавказского) фронта.

Возвратившись после разгрома деникинщины на должность народного комиссара рабоче-крестьянской инспекции (май 1920 г.), Н. Скрипник в июле становится одновременно руководителем полномочного представительства Наркомата рабоче-крестьянской инспекции РСФСР на Украине. Он приложил энергичные силы, направленных на повышение эффективности деятельности органов государственной власти. Вклад Н. Скрипника в советское строительство был настолько весом, что уже в июле 1921 г. его назначили на одну из ключевых правительственных должностей - наркома внутренних дел, где тогда сосредоточивалось руководство львиной доли процессов всего государственного строительства: от проведения избирательных кампаний разных уровней, созыва всеукраинских, губернских и других съездов советов до выработки документов, регламентирующих деятельности разных государственных учреждений, местных органов власти. Выполнялись, конечно, и традиционные для ведомства функции относительно охраны общественного порядка, к тому же ещё в сложное послевоенное время. Кроме того, нарком внутренних дел возглавлял Всеукраинскую комиссию по истории Октябрьской революции и КП(б)У (Истпарт), Главное архивное управление при Наркомобразе (Главархив), Центральный совет защиты детей, Украинскую комиссию по учету и распределению эвакуируемых учреждений и лиц (Евакком), руководил работой ряда других государственных и общественных организаций, был членом многих ответственных институтов и комиссий.

В январе 1922 г. его, при отсутствии главы правительства Х. Раковского (находился в командировке), на короткое время назначили заместителем председателя Совнаркома, а ВУЦВК - даже временно исполняющим обязанности главы правительства Украины (с сохранением на должности наркома внутренних дел). Однако буквально через несколько дней заместителем председателя РНК стал Д. Мануильский, а за Н. Скрипником оставили лишь наркомовские прерогативы. В апреле 1922 г. его переместили на должность наркома юстиции Украины. В июле-августе 1922 р. Н. Скрипник снова работал заместителем председателя РНК, а с января 1923 г. занял должность Генерального прокурора республики, находясь все это время наркомом юстиции.

Важной была роль Н. Скрипника в подготовке важнейших государственных документов - конституций Союза ССР и Украинской СРР - он входил в состав союзной и республиканской комиссий 18 из подготовки соответствующих проектов, активно участвовал в дискуссиях относительно принципов взаимоотношений в федеративном государстве, прав и обязанностей её отдельных субъектов. Н. Скрипник направлял процесс создания базовых документов функционирования тогдашнего украинского общества - гражданского, уголовного, земельного, семейного кодексов и т. п.. Правда, при этом согласно тогдашним традициям нередко допускались важные отступления от научных основ, их подмена логикой и практикой «революционной целесообразности».

В 20-ые гг. Н. Скрипник много и плодотворно занимается разработкой теории национального вопроса, поисками путей оптимального решения украинской проблемы в процессе строительства социализма. Его авторитет в этой области был неопровержим не только на Украине, но и вообще в Союзе ССР. Г. Скрипник был участником всех масштабных публичных дискуссий, форумов, на которых обсуждались актуальные вопросы развития многонационального государства, национального возрождения и развития в союзных республиках. Скрипник курировал вопросы орфографической реформы украинского языка (т. наз. «харьковское правописание», принятое в 1920-1930 гг., именуется также «скрипниковским»).

Значительный взнос Н. Скрипника в решение вопросов национально-государственного и культурного строительства на Украине: с марта 1927 г. до начала 1933 г. он возглавлял народный комиссариат образования УССР. Наркомат тогда руководил развитием общего начального и среднего образования, высшей школы, науки, литературы, театра, кино, музыки, изобразительного искусства. При наркомате образования существовали отделы: Главнауки (в ведении были все научно-исследовательские учреждения, включая УАН); Главполитпросвета, направлявшего деятельность городских и сельских клубов, изб-читален, библиотек, а также соответствующих учебных заведений; Главлита, который контролировал издательский процесс в республике. Ему было подчиненное и Государственное издательство Украины с Книжной палатой.

Параллельно с этим Н. Скрипник занимал пост директора Всеукраинского института марксизма-ленинизма (ВИМЛ), руководил Ассоциацией историков, был секретарем фракции УАН, главным редактором Украинской советской энциклопедии, заведующим кафедрой национального вопроса. И все свои возможности он старался максимально использовать для всестороннего развития наций, осуществление политики украинизации. Было достигнуты значительные успехи в деле подготовки кадров разного уровня квалификации из представителей коренной национальности, важного расширения сферы употребления украинского языка, развития украинской культуры, создание благоприятных возможностей для активизации национально-культурной жизни за пределами УССР. Вместе с тем много делалось для обеспечения национально-культурного развития всех национальных меньшинств, которые проживали на Украине. Усилиями М. Скрипника и его окружение УСРР было преобразовано в своеобразную лабораторию решения национального вопроса. Однако демократическая, гуманистическая направленность этого процесса постепенно входила в непримиримое разногласие с укреплением тоталитарной системы в СССР. Да и сам Н. Скрипник не мог примирить, органически соединить боровшиеся в нём два начала - как можно больше послужить родному народу и как можно последовательнее осуществлять интернациональный курс, на практике отождествлявшийся с преобразованием СССР из федеративного государства в унитарное, где все больше ограничивались возможности национального обустройства. Причастность к украинизации начала квалифицироваться (уже с 1926 года) как враждебная социализму.

В феврале 1933 г. Н. Скрипника освободили от должности наркома образования и назначили на должность главы Госплана и заместителя председателя Совета народных комиссаров УССР.

Последний, 1933 год в жизни Н. Скрипника почти весь стал позорной кампанией против него. В его произведениях неустанно выискивались «извращение ленинизма», «националистические ошибки», «вредительство в языкознании» и деятельности наркомобраза Украины.

Острия последних пленумов ЦК КП(б)У, на которых присутствовал Н. Скрипник (февральский и июньский), в большинстве своей были направлены против него. Относительно него выдвигали требование составить покаянный документ с признанием своих «ошибок». Неоднократно этот вопрос выносился и на заседания политбюро ЦК КП(б)У, на которых рассматривались объяснения Н. Скрипника, и все они признавались неудовлетворительными.

7 июля 1933 г. в начале очередного заседания политбюро, где снова стоял вопрос о документе Н. Скрипника, он оставил зал заседаний и покончил с собой в собственном кабинете в Госпроме. Похоронен в Харькове.

Посмертная кампания вокруг Н. Скрипника началась на ноябрьском (1933 г.) объединенном пленуме ЦК и ЦКК КП(б)У, в резолюции которого уже говорилось об оформлении «нового националистического уклона в рядах партии, возглавляемого Н. А. Скрипником». 27 марта 1934 г. политбюро ЦК КП(б)У приняло специальное постановление «Об изъятии произведений Н. Скрипника».

Н. Скрипник оставил большое литературное и научно-публицистическое наследие, которое поражает не только исполинским количеством написанных им работ (свыше 600), а и широтой тематики. Внимание автора привлекали проблемы из разных областей науки и культуры - истории, национального вопроса, теории и практики государственного и партийного строительства, экономики, права, литературы и искусства, других областей знаний. Свыше 160 произведений Н. Скрипника вошли в 1929-31 гг. в собрание его статей и речей в 5 томах (7 книгах), которое оказалось незавершенным (не увидели мира 3-й том и 2-я часть 4-го тома).

Лишь спустя три десятилетия, в 1962 г. согласно постановлению президиума ЦК Компартии Украины «О 90-летии со дня рождения Н. Скрипника» встал вопрос об издании его произведений. Тем не менее, выполнение этой задачи растянулось ещё почти на 30 лет: сборник его избранных произведений вышел в свет лишь в 1991 г.

28 марта 1990 г. ЦК Компартии Украины специальным постановлением признал, что политические обвинения Н. Скрипника в так называемом национал-уклонизме основывались на сфальсифицированных материалах и искажённых представлениях о его взглядах и деятельности и постановил считать Н.Скрипника реабилитированным в партийном отношении (посмертно).

Скрыпник, Николай Алексеевич

Скрыпник Н. А.

(1872-1933; автобиография [Написанная во время партийной чистки 1921 г.]). - Происхожу я из железнодорожной семьи, мой отец был железнодорожный служащий - сначала телеграфист, потом помощник начальника станции. Родители мои, люди простые и без образования, относились к имеющемуся строю политического и экономического угнетения смутно-враждебно. Отец в начале 50-х гг. был знаком с работниками воскресных школ, где он учился после освобождения крестьян, мать моя - в конце 60-х гг. и в начале 70-х оказывала некоторые услуги харьковским революционерам, когда она была на акушерских курсах. Оба они вынесли из этого времени чувство почтения к революционерам и недовольство господствовавшими условиями и в известной мере передали его мне. Род. я 13 января 1872 г. в селе Ясиноватом бывш. Екатеринославской губ. Вырос на железнодорожной линии, на железнодор. станциях, куда отца почти через полгода перебрасывали, все по Украине; учился сначала в 2-классном сельском училище с 5-ю отдел. в слободе Барвенково Изюмского уезда Харьковской губ., а затем в изюмском реальном училище, откуда был уволен потом за обнаруженную пропаганду среди крестьян. Пришел к сознательности вне чьего-либо прямого воздействия, потому что в гор. Изюме не было ни одного не только революционера, но даже либерально мыслящего человека. Развивался в одиночку. Исходным пунктом моего развития было изучение украинской литературы и истории Украины; влияли и семейные предания - о предках-запорожцах, об одном из прадедов, посаженном польскими шляхтичами на кол за участие в восстании Зализняка и Гонты в XVIII в. Стихи Шевченко побудили меня читать по истории вообще, в частности по истории Украины, в особенности эпохи освободительных восстаний, войны и руины, где я встретился с Черной Радой и восстаниями классового характера угнетенных против казацкой старшины; это укрепляло мое критическое отношение к господству имущих, а вместе с тем подвинуло к чтению по вопросам историческим и экономическим. С другой стороны, возбужденный той же украинской литературой интерес толкнул меня заняться последовательно фольклором, лингвистикой, первобытной историей, антропологией, геологией, теорией развития космоса.

Путь моего развития, таким образом, был совершенно различный от развития российских интеллигентов-революционеров. Выработка мировоззрения была крайне мучительна, внутренних много пришлось изжить противоречий. Книги старался добывать отовсюду - от одного железнодорожного служащего, бывшего польского повстанца, из библиотеки бывшего декабриста Розена и других источников. Книг нелегальных долго совсем не видел и сведения о революционных событиях черпал из реакционных изданий, отбрасывая прочь их объяснения и толкуя "наоборот". С несколькими развивавшимися вместе со мною четырьмя-пятью товарищами, под видом экскурсии и записи украинских народных песен, вели пропаганду среди крестьян и кустарей Изюмского уезда. Припоминая теперь, должен сказать, что передаваемые нами слушателям сведения были столько же спутаны, насколько смутны были и наши собственные взгляды; однако я спустя долгое время встретил двух крестьян, которые получили революционное крещение в моем первом кружке. Связи первые и нелегальную литературу имел из Галиции от радикалов украинских. Переход к марксизму был очень труден. Пришлось выработать мировоззрение, отказаться от неопределенного революционизма. Прочитав Зибера "Рикардо и Маркс", статьи Каутского в журнале "Северный Вестник" и др. издания, я все-таки еще не стал марксистом, пока ко мне не попал галицийский перевод "Эрфуртской программы", заставившей меня порвать с прошлыми взглядами, приняться за Каутского, "Капитал" Маркса и признать себя марксистом. С 1897 г. я вел работу свою уже как марксист, социал-демократ и с этого времени считаю себя членом партии.

Мое марксистское мировоззрение было, однако, в то время достаточно эклектично. Знакомство с русской марксистской литературой и особенно плехановское "К вопросу о развитии монистического взгляда на историю" помогли мне в 1899 г., когда я жил в Курске, очистить свои взгляды от многих путаниц; можно поэтому мою принадлежность к партии считать и с 1899 и даже с 1900 г., когда я расквитался с некоторыми, правда незначительными, влияниями на мой взгляд немецких ревизионистов; но эта внутренняя работа развития, идущая все время, и теперь еще не закончена. Что же касается принадлежности к партии, то она в тот период определялась именно принятием марксистского мировоззрения, социал-демократической программы (которой и для России тогда служила Эрфуртская программа немецких с.-д.) и личною с.-д. нелегальной работой. Поэтому годом моей принадлежности к партии является 1897 г.

В 1900 г. я держал экстерном за реальное училище в Курске (реального училища я не кончил, так как был уволен за организацию кружка и потом служил в Екатеринославской, Новгородской, Харьковской губ.) и поступил в Технологический институт в СПб. С петербургским "Союзом борьбы за освобождение рабочего класса" я не мог сойтись, так как он был в это время заражен экономизмом, и я примкнул к петербургскому комитету с.-д. партии "Рабочее Знамя". Этот комитет действовал объединенно с рабочей организацией "Социалист" В 1901 г., на демонстрации 4-го марта на Казанской площади, я был вместе с другими арестован и выслан в Екатеринослав. Екатеринославский комитет держался тогда непоследовательно революционных, полуэкономических взглядов газеты "Южный Рабочий". Поэтому я с ним не мог полностью сойтись и вел лишь в связи с ним, но отдельно, рабочие кружки вместе с одним своим товарищем по курскому кружку, Кокориным, который как раз в это время был выслан в Екатеринослав из Симферополя, и несколькими другими революционными социал-демократами (среди них был и Каляев, тогда еще с.-д.).

Вскоре я был возвращен из ссылки в Петербург. Работники "Рабочего Знамени" за это время были большей частью арестованы, а из "Социалиста" стали принимать взгляды все более близкие к будущим эсеровским (достаточно, впрочем, назвать фамилии некоторых из них: Рутенберг, Савинков). С приездом в Питер представителя органа "Искры" я примкнул к петербургскому отделу "Искры", вел кружки за Невской Заставой, на Петербургской стороне, на Экспедиции и на резиновой мануфактуре. Провал в конце 1901 г. нас оторвал от центра "Искры", но с приездом другого представителя петербургский отдел "Искры" стал более прочен, и мы вступили в переговоры с петербургским Союзом.

Но в начале 1902 г. я был арестован по обвинению в подготовке демонстрации и вскоре же выслан на 5 лет в Якутскую область. По пути в Красноярск Хейсин, посещавший тюрьму врач (теперешний меньшевик, а тогда искровец), передал мне сообщение, что меня привлекают к делу "Искры", и я решил бежать. Удалось это сделать лишь уже за Иркутском, по пути к Лене. В партии тогда шли со мною Урицкий, Дзержинский, Лалаянц, а также московские студенты, будущие видные меньшевики и эсеры: Церетелли, Будилович, Ховрин и др.

Приехал я из ссылки к середине 1902 г. сначала в Царицын, а затем вскоре в Саратов, где связался с комитетом и с тамошним представителем "Искры" Е. В. Бармзиным. Комитет был очень неопределенным по направлению и еще не вполне изжил рабочедельчество. Пришлось по этому поводу вести много споров на широких заседаниях комитета. Работу вел я пропагандистскую среди рабочих и учащихся, имел несколько кружков; одновременно провел работу по окончательному отколу с.-д. из имевшегося еще тогда в Саратове "Объединенного союза с.-д. и с.-р.". Печатной агитации саратовский комитет почти никакой не вел, и я организовал печатню на резиновых буквах, закупленных в большом числе передвижных наборов для штемпелей. Печатать было очень неудобно, так как буквы очень пружинили и выпрыгивали. Но все-таки получилась возможность перейти от гектографированных листков к печатным прокламациям. Затем удалось через наборщиков получить и шрифт, налаживалась и техника, но я уже сосредоточился на работе пропагандистской. Ездил на некоторое время в Вольск, организовал там кружок рабочих на мельницах.

Звали меня в Саратове "Иван Васильич", жил я уроками и чертежами. Когда в Саратове за мной началась слежка, я уехал в Самару, где искровскими представителями были: Г. М. Кржижановский, З. П. Кржижановская, В. П. Арцибушев. Передав Кржижановским тысячу рублей, которые я получил на революционные цели в Саратове от своего бывшего коллеги по Технологическому институту - Апосова (теперь служит в Разведупре Штабвойскукр), я съездил за литературой в Киев и, завезя литературу в Харьков, через Самару поехал в Екатеринбург.

В Екатеринбурге тогда с.-д. организации не было. На Урале имелся "Уральский Союз объединенных с.-д. и с.-р."; надо было отколоть с.-д. и организовать там искровскую организацию. Оказалось, однако, что в екатеринбургском комитете восточной группы этого союза социал-демократов тогда вовсе не было, и были в наличии лишь с.-р. или неопределенно революционная публика. Было в городе несколько лиц, раньше привлекавшихся по с.-д. делам, но крайне инертных и довольно враждебно относившихся к искровству. Пришлось поступить на электрическую станцию. Сорганизовавши кружок рабочих электр. станции, через них завязал связи с другими заводами: ткацким, Ятеса и др. Интеллигентных сил совсем не было - лишь затем приехали из-за границы двое товарищей, которые и вошли в комитет вместе с несколькими рабочими.

Нам удалось отколоть от екатеринбургского объединения почти всех рабочих, а когда у эсеров большинство их группы провалилось, к нам перешли почти и все остальные их рабочие кружки. Съездивши в Пермь, я оформил откол социал-демократов от эсеров - а тем Уральский союз был похоронен и формально. В Нижнем Тагиле и других местах удалось организовать группы и связать их. Посылал я тогда в "Искру" ряд статей и корреспонденции, подписываясь фамилией "Глассон ".

В это время - конец лета 1903 г. - почва под моими ногами в Екатеринбурге стала настолько горяча, что я однажды сбежал от шпиков, лишь проскользнувши через "веселый дом", настолько неотступна была слежка. Был даже раз арестован полицией, но сбежал. Пришлось экстренно уезжать из Екатеринбурга.

Через Киев, где я виделся с Кржижановским, тогда выбранным II съездом в ЦК партии, я проехал в одесский комитет, где проработал с осени 1903 г. по февраль 1904 г. В одесском комитете были тогда: К. И. Левицкий (несменный член комитета с 1903 г. по 1907 г.), Лалаянц - "Аристотель", Макс Гохберг (ставший затем меньшевиком), Алексеев (так же будущий меньшевик; имел с.-д. издательство в Одессе в 1905-06 гг.), д-р Богомолец (ушел от партии и уехал в Аргентину или Бразилию). При вступлении моем в комитет все члены его при обсуждении вопроса о расколе большевиков и меньшевиков сначала вполне определенно примкнули к большевикам, так что когда к концу 1903 года приехал Дубровинский Иннокентий, который тогда был "примиренцем", мы отказались принять его в комитет, тем более что к этому времени Алексеев также заявил себя "примиренцем". Макс Гохберг стал склоняться к меньшевизму, а у Богомольца так же начали проглядывать "примиренческие" нотки, хотя он от большевизма отошел лишь значительно позже.

Я был организатором района Молдаванка-Каменоломни-Пересыпь, а затем и Порт. Организация вначале имела очень немного связей, но затем связи на заводах расширились, кружки были почти на всех фабриках и заводах. На Пересыпи я сам устанавливал связи, поступив для этого рабочим. Особенно усиленно шла работа в Каменоломнях, где мне зимой удавалось организовывать значительные массовки рабочих, до несколько сот человек, и в порту. В порту удалось завязать связи с пароходными командами в конце 1903 г.; распространял через них массу литературы среди солдат, отправлявшихся на Дальний Восток, очевидно в предвидении японской войны.

Уехал я из Одессы в январе 1904 года, когда за мною началась усиленная слежка.

В Киеве, куда я приехал из Одессы, только что произошел большой провал. После моего свидания с Г. М. и З. П. Кржижановскими я увидал за собой усиленную слежку и направился в Екатеринослав, куда приехал в день объявления русско-японской войны. В Екатеринославе так же провал совсем разбил комитет пред моим приездом. Работа была стеснена материально. Либеральная буржуазия, оказывавшая до того содействие средствами, в начале войны стала на сторону патриотизма и вместо революционного красного креста давала деньги красному кресту официальному. Но рабочие делали сборы охотно, организация восстанавливалась, издание прокламаций против войны шло успешно. Пришлось усиленно бороться против попыток меньшевиков распространить свое влияние среди рабочих. Устройством дискуссий и обсуждений удалось парализовать эти меньшевистские попытки. Ввиду того что Ленину пришлось за границей, оставшись в одиночестве, сдать редакцию "Искры" Плеханову и Мартову, мы решили созвать конференцию южных комитетов большинства, на которую я был выбран, но при отъезде из Екатеринослава был арестован. Наша инициатива была осуществлена лишь позже, когда южная и северная конференции большевиков образовали БКБ (Бюро Комитетов Большевиков, созвавшее II съезд партии в мае 1906 года).

Из Екатеринослава я был сослан на 5 лет в Кемский округ Архангельской губ., так как ввиду войны ссылка в Якутку временно была приостановлена. По пути в Кемь я из Снеги вновь бежал. Но ни в Ярославле, ни в Москве я не мог связаться с организациями ввиду провалов.

Поехавши вновь в Одессу, я там застал комитет в значительной степени в новом составе. Было много новых сил, недостаточно использованных, и в "периферии" было сильное недовольство комитетом. В моем районе мне удалось все эти силы сплотить, и работа пошла дружно. Но вскоре я был от одесского комитета делегирован на III съезд партии (протокольная кличка "Щенский").

После съезда я был направлен Центральным комитетом в петербургский комитет, где был сначала организатором Невского района, затем секретарем комитета, а затем мне было поручено установить боевую организацию.

Постановлением III съезда задачей была поставлена "подготовка вооруженного восстания" и "вооружение рабочих". Но фактически подготовка вооруженного восстания велась лишь идейно, пропагандистски, агитационно. Военно-организационной же подготовки восстания не велось никакой. По моему докладу петербургский комитет признал необходимым подготовить эту работу практически. Боевая организация должна состоять из вооруженных боевых рабочих дружин, в которые входят отдельные, а в меру наличности вооружения - и все члены наших заводских кружков, т. е. ставилась задача перевести всю организацию на боевое положение. Мною были подысканы организаторы боевых дружин для каждого района и в каждом районе организована основная боевая дружина в 8-10 человек, был устроен центральный склад оружия и районные для всех районов; устроен был ряд докладов по тактике и технике баррикадного и уличного боя. Но организационная боевая работа по подготовке восстания натолкнулась на непреодолимую стихию. Прорвавшая все полицейские загородки рабочая масса рвалась к живому революционному слову, требовала ответов на свои запросы. Агитация была насущнейшей задачей дня, притягивавшей к себе все силы. Петербургский комитет отдался на волю агитационной стихии, подчинившей агитации все и вся. Я считал, что этим фактически срывается работа по подготовке вооруженного восстания и после горячих споров заявил о своем выходе из петербургского комитета, передавши работу назначенному на нее Буру (Эссен-старший).

Это произошло перед самым октябрьским манифестом 1905 года. ЦК в это время получил сообщение от рижского комитета, что там в Устьдвинской крепости подготовлено восстание и захват крепости. Ввиду этого ЦК направил меня в рижский комитет, поручивши мне проверить положение дел. При проверке все это оказалось основанным просто на революционном нетерпении. В конце декабря 1905 года мне пришлось уехать из Риги ввиду начавшегося белого террора, так как меня начали усиленно разыскивать после устроенного Марком собрания боевых дружинников, где я делал доклад о тактике уличного боя. Квартал, где было собрание, был окружен войсками. Марк со значительною частью дружинников был захвачен, а мне с частью товарищей удалось спастись лишь с большим трудом. Как мне потом передавали, меня в Риге заочно приговорили к смертной казни.

Из Риги я проехал через Питер в Ярославль, где довольно случайно был арестован. У меня нашли мои проекты резолюции к подготовлявшейся конференции комитетов северной области и выслали на 5 лет в Туруханский край. За Енисейском я бежал с пути. Работать остался в Красноярске. Здесь, между прочим, провел избирательную кампанию во 2-ю Госуд. Думу и после последнего избирательного собрания был арестован на улице. Судебного дела создать не удалось, и меня вновь отправили на 5 лет в Туруханский край. На этот раз пришлось дойти до Туруханска и уже оттуда бежать, сделавши 1200 верст вверх по течению Енисея на лодке и пешком.

Приехавши в петерб. комитет в октябре 1907 г., я застал комитет на переломном моменте. Раскол с меньшевиками фактически уже имелся, но в ноябре 1907 г. еще состоялась общая с ними партийная конференция в Гельсингфорсе, на которой я был представителем Сибирского Союза. Уже начался отход интеллигенции и т. п. признаки следующего периода. Работал я одновременно организатором II городского района (Рождественского) и "по использованию легальных возможностей": был членом правления кооператива "Труженик", редактировал профжурналы, был на легальных всероссйских съездах: кооперативов и по вопросам фабрично-заводской медицины (под фамилией Г. Г. Ермолаев). В 1908 г. был организатором Невского района. Чем дальше, тем меньше работников оставалось, тем труднее становилось работать.

Летом 1908 г. ввиду усиленной слежки я уехал за границу, где пробыл 1½ месяца в Женеве. Среди большевиков выдвинулось течение "отзовизма" и "ультиматизма", с которыми необходимо было бороться, как и с ликвидаторством, и я был командирован в Москву. Проработавши некоторое время организатором района, я выбыл из работы на три месяца: было арестовано Центральное Бюро профсоюзов, где я был представителем МК, и все участники его были административно арестованы на 3 месяца. Странно я чувствовал себя при освобождении, приобретши легальную законность этим арестом моему нелегальному паспорту.

По выходе из-под ареста пришлось провести довольно тяжелую борьбу против "отзовизма" и "ультиматизма". Работал я сначала организатором района, а затем секретарем комитета. Условия работы все ухудшались бегством интеллигенции и ее ренегатством - не проходило недели, чтобы не поступало сообщения, что отходит от работы тот или иной работник, уезжает в другой город, возвращается к учебе на диплом и т. д., и т. д. Рабочие районов держались крепко, но заедала провокация. Квартиру для явок, ночевок и т. п. достать становилось с каждым днем все труднее, "интеллигенция" поголовно отказывала в содействии. Печатание воззваний и т. п. становилось крайне трудным - средства не поступали. Как ветром сдуло всех курсисток и другую молодежь, хранившую, разносившую и т. д. Организация поддерживалась лишь крайним напряжением сохранившихся работников.

Проведя борьбу за большевизм в Москве и выборы на большевистскую конференцию, я объехал Урал с докладами. Построить уральскую конференцию не удалось; из местных работников вытянуть кого-нибудь на конференцию тоже не было возможности. Получил мандат на представительство от Урала на конференцию с обязательством вновь приехать на Урал с докладом о ней. На Парижской конференции большевиков (расширенная редакция "Пролетария"), как известно, от нас откололись "отзовисты" и "ультиматисты" (Богданов, Алексинский, Ст. Вольский и др.). Была оформлена выработанная предшествовавшей практикой тактика сочетания работы нелегальной и использования легальных и полулегальных возможностей. Мне эту тактику дальше проводить не пришлось: во время объезда Урала я едва сбежал от ареста, а по приезде в Питер вскоре же был арестован, будучи выдан провокаторшей Серовой.

Сослан я был опять административно на 5 лет в Якутскую область, в Вилюйский округ, откуда вернулся лишь в конце 1913 г. в Питер, где, по предложению партийного издательства "Прибой" (Крестинский, Стучка, Донской и др.), я принял на себя редакторство партийного страхового журнала "Вопросы Страхования" и руководство "Рабочей Страховой Группой". После декабрьского 1913 г. пленума ЦК и удаления из редакции "Правды" Богомазова, оказавшегося затем провокатором, я вошел в редакцию "Правды", состоявшую из Ольминского, меня и К. Н. Самойловой, а после приезда Каменева - из Каменева, Ольминского и меня. После отъезда Ольминского и поездки Каменева на дачу в Финляндию, со второй половины июня 1914 г. редакторство пришлось вести мне самому, в самые жаркие дни возраставшей всеобщей стачки в Петрограде, в начале июля перешедшей уже к баррикадам. В редакции "Правды" я и был арестован, кажется, 8-го июля 1914 г., когда накануне войны царизм разгромил все рабочие организации и издания. Предполагался суд, но царизму, очевидно, было невыгодно судебным порядком инсценировать отсутствие в России во время войны "социального мира" (это было еще до ареста наших думских депутатов). Поэтому дело "Правды" было разрешено административно, и я получил приговор: 5 лет (или до окончания войны, не помню) Ангарского края, замененного тогда же ссылкой в Моршанск Тамбовской губ.

По отношению к империалистической войне я с самого начала занял вполне определенную революционную позицию. В первые месяцы войны я находился в общей камере Спасской части в Питере вместе со многими десятками петербургских рабочих, передовиков и других товарищей; из них припоминаю сейчас И. И. Киселева и А. С. Енукидзе. На многочисленных наших собраниях была выработана и выражена в партийной думской фракции линия нашей тактики по отношению к войне, вполне совпадающая с полученными затем тезисами Ленина. Враждебное отношение к войне и к обеим воюющим коалициям, положение "третьей стороны", не входящей ни в какие сделки ни с одной, ни с другой империалистической коалицией, задачи - восстание пролетариата и низвержение власти буржуазии, социалистическая революция: таковы были основные пункты резолюции, выработанной мною и принятой около полуторастами рабочими-революционерами, затем разосланными царизмом, очевидно в качестве пропагандистов этих идей, по всему государству. В Моршанске я прожил под надзором полиции все время войны, до революции. Через старого - еще по одескому комитету - товарища, К. И. Левицкого, мне удалось поступить на службу в банк - сначала счетоводом, а затем пом.

бухгалтера. Связей с рабочими, кроме отдельных лиц, завязать за время войны не удавалось; лишь в последние месяцы перед революцией удалось вести два небольших кружка на жел. дор. и на ткацкой фабрике.

Моя работа после Февральской революции, как и работа каждого члена партии, принимавшего участие во всех событиях революционной борьбы, настолько сплелась с этой революцией, что если бы мне описывать эту мою работу, пришлось бы писать о самой революции. Поэтому отмечу только кое-что из работы, которая на меня возлагалась.

В июне 1917 года переезжаю в Петроград. ЦК направляет меня на работу в петроградский Центральный Совет фабрично-заводских комитетов, и им был выбран во ВЦИК I и II созывов, также в "Предпарламент". На VI партийный съезд был делегирован от петрогр. организации, и съездом был выбран кандидатом в ЦК РКП.

Во время "корниловских дней" состоял в "Комитете Защиты" и там провел передачу значительного количества оружия рабочим. Во время Октябрьского переворота состоял членом военно-революционного комитета и между прочим принимал участие в бою под Пулковым.

После октябрьской революции состоял в комиссии по организации Высшего Совета Народного Хозяйства и по выработке первого положения о нем. I Всеукр. съездом Советов был вызван на Украину и выбран народным секретарем труда, а затем и торговли и промышленности. Провел I Всеукр. конференцию крестьянских делегатов в январе 1918 г. в Харькове. После занятия Киева германскими войсками конференцией представителей Советов в Полтаве был выбран председателем рабоче-крестьянск. правительства Украины и нар. секретарем иностранных дел, что было подтверждено и II Всеукраинским съездом Советов в Екатеринославе в марте 1918 г. Последним заседанием ЦИК Украины в Таганроге в апреле 1918 г. был выбран в повстанческий Народный секретариат, а партийным совещанием там же членом и секретарем Организационного бюро по созыву I съезда КПУ, которым был выбран кандидатом ЦКП(б)У, а с декабря. 1918 г. вошел в ЦК. В том же 1918 г. ЦК меня направил для работы в ВЧК, где я был членом коллегии и заведующим Отделом по борьбе в контрреволюцией. В январе вновь вошел в состав рабоче-крест. правительства УССР народным комиссаром государственного контроля. Был от КПУ делегатом на I Конгресс Коминтерна. Затем я состоял особоуполномоченным Совета Обороны по борьбе с повстанческой заднепровской дивизией атамана Зеленого. После отступления из Киева был сначала начальником политотдела Гомельского укрепрайона, а затем в порядке партийной мобилизации был назначен начальником Особого отдела юго-восточного (кавказского) фронта. Возвратился на Украину в апреле 1920 г. и был выбран нар. секретарем Раб.-крест. инспекции. Состоял затем народным комиссаром внутренних дел УССР, членом президиума ВУЦИКа и ЦИКа СССР. С начала 1922 г. - нарком юстиции УССР. В настоящее время кандидат ЦК ВКП и член Политбюро ЦК КПУ [Н. А. Скрыпник в 1927 г. назначен Наркомпросом УССР.].

Большой Энциклопедический словарь

Советский государственный и партийный деятель, академик АН БССР (1928) академик АН УССР (1929). Член Коммунистической партии с 1897. Родился в… … Большая советская энциклопедия

- (1872 1933), государственный и политический деятель. В 1918 19 председатель СНК УССР, в 1933 заместитель председателя СНК и председатель Госплана УССР. Покончил жизнь самоубийством. * * * СКРЫПНИК Николай Алексеевич СКРЫПНИК Николай Алексеевич… … Энциклопедический словарь

Скрыпник, Николай Алексеевич - (25.01(06.02).1872, с. Ясноватое Бахмутовского у. Екатеринославской губ. 07.07.1933) участ. рев. движения в России, сов., парт. и гос. деятель. Соц. демократ с 1897. В 1903 вел парт. работу на У. Сыграл важную роль в роспуске Ур. союза соц.… … Уральская историческая энциклопедия Советская историческая энциклопедия

Скрыпник Н. А. - СКРЫ́ПНИК Николай Алексеевич (18721933), полит. деятель. В 1917 секр. и пред. Центр. совета фабзавкомов (Петроград). В 191819 пред. СНК УССР, в 1933 зам. пред. СНК и пред. Госплана УССР. С 1927 пред. Совета национальностей СССР. Чл.… … Биографический словарь

Пятнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) проходил в Москве с 2 декабря по 19 декабря 1927. На съезде присутствовало 1669 делегатов, из них 898 с решающим голосом, 771 с совещательным голосом. Содержание 1… … Википедия

С крыпник Николай Васильевич – заместитель командующего Северо-Кавказским округом внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, генерал-майор.
Родился 26 января 1944 года в станице Калининская Калининского района Краснодарского края. Русский.
Во внутренних войсках МВД СССР с 1961 года. В 1965 году окончил Орджоникидзевское военное училище МВД СССР. В 1965-1971 годах служил командиром взвода, заместителем командира и командиром роты. В 1973 году окончил Военную академию имени М.В.Фрунзе.
Служил в Барнауле: командир батальона, заместитель командира полка, в 1978-1980 годах – начальник штаба бригады внутренних войск. С 1980 года – командир полка, бригады, начальник штаба дивизии, командир дивизии в Сибирском регионе, на Украине и в Закавказье (Тбилиси). В 1991 году был назначен на должность начальника штаба Управления внутренних войск МВД по Украинской ССР и Молдавской ССР.
С 1993 года проходил службу в должности начальника штаба Северо-Кавказского округа внутренних войск МВД России. В 1995 года был назначен заместителем командующего войсками этого округа. Принимал участие в контртеррористической операции на территории Чеченской Республики, командовал тактической группировкой внутренних войск МВД России в республике. Руководил проведением операции по ликвидации крупного бандформирования полевого командира Доку Махаева в селе Гехи Урус-Мартановского района Чеченской Республики.
Утром 11 июля 1996 года Н.В.Скрыпник приступил к объезду позиций на рубежах блокирования села перед началом ликвидации банды. В 06.50 бронетранспортёр, на котором он следовал, был подорван на радиоуправляемом фугасе в окрестностях села. В результате подрыва были тяжело ранены Н.В.Скрыпник и двое офицеров, погиб механик-водитель БТР. Н.В.Скрыпник был эвакуирован вертолётом во владикавказский госпиталь для оказания медицинской помощи. Усилия медиков оказались тщетными, около 11.00 того же дня генерал-майор Н.В.Скрыпник скончался, не приходя в сознание.
Похоронен на Аллее Героев Северного кладбища в Ростове-на-Дону.
Указом Президента Российской Федерации от 18 ноября 1996 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, генерал-майору Скрыпнику Николаю Васильевичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).
Генерал-майор, заслуженный работник МВД России. Награждён орденом Мужества (23.03.1996), медалями.
Его именем названы переулок в Ростове-на-Дону, военно-транспортный самолёт авиации внутренних войск МВД России (2013).

План
Введение
1 Биография
1.1 Дореволюционный период
1.2 На раннем революционном этапе
1.3 Председатель Народного Секретариата
1.4 Создание КП(б)У
1.5 Снова в правительстве
1.6 Вклад в социально-культурное развитие
1.7 Кампания против Скрипника
1.8 Память

2 Источники

Введение Никола́й Алексе́евич Скри́пник (Скрыпнык) (укр. Микола Олексійович Скрипник, 13 (25) января 1872(18720125) - 7 июля 1933) - советский политический деятель, член ЦК ВКП(б), один из сторонников политики украинизации в 20 - 30 годах.Академик АН УССР (29.06.1929). 1. Биография 1.1. Дореволюционный период Родился 25 января 1872 года в селе Ясиноватое Бахмутского уезда Екатеринославской губернии (ныне г. Ясиноватая Донецкой области), в семье железнодорожного служащего. Начальное образование получил в Барвенковской двухклассной сельской школе, а дальше - в Изюмском реальном училище в Харьковской губернии и реальном училище в г. Курск. Много занимался политическим самообразованием, изучал марксистскую литературу. С 1897 года считал себя сознательным членом социал-демократической партии.В 1900 г. поступил в Петербургский технологический институт, где целиком погрузился в революционное движение. Активный участник марксистского кружка, член Петербургской социал-демократической группы «Рабочее знамя». «Боевое крещение» получил в марте 1901 г. во время демонстрации протеста против политических преследований студентов Киевского университета. Тогда впервые арестован и выслан в г. Екатеринослав (ныне Днепропетровск). Затем последовали одно за другим новые наказания и заключение. Всего арестовывался 15 раз, 7 раз ссылался. В сумме был осужден на срок 34 года и один раз приговорен к смертной казни, 6 раз бежал.Глассон, Петербуржец, Валерьян, Г. Ермолаев, Щур, Щенский - это далеко не полный перечень псевдонимов, которыми пользовался Н. Скрипник, ведя революционную работу в городах Петербург, Екатеринослав, Царицын (ныне Волгоград), Саратов, Одесса, Рига и многих других. Был участником легальных всероссийских съездов: кооперативных предприятий (1908 г.), фабрично-заводских врачей и представителей промышленности (1909 г.). Принимал активное участие во многих партийных изданиях, начиная с «Искры». В 1913 г. редактировал большевистский легальный журнал «Вопросы страхования», в 1914 г. входил в состав редколлегии газеты «Правда».1.2. На раннем революционном этапе Вернувшись после Февральской революции 1917 г. из Моршанска Тамбовской губ., места очередной ссылки, в Петроград, избирается секретарем Центрального совета фабрично-заводских комитетов. Во время Октябрьского вооруженного восстания - член Военно-революционного комитета при Петроградском совете рабочих и солдатских депутатов.С декабря 1917 г. жизнь и деятельность Н. Скрипника связана с Украиной, куда он прибыл по распоряжению В. Ленина. Некоторое время он колебался. Неуверенность была вызвана слабым знанием украинских условий, запутанность, противоречивость процессов на Украине, где все более обострялось противостояние между СНК России и УЦР.В автобиографии Н. Скрипник так описал приезд и начальный период работы на Украине: «Первый Всеукраинский съезд Советов вызвал меня на Украину и избрал народным секретарем труда, а затем торговли и промышленности. Провел I Всеукраинскую конференцию крестьянских депутатов в январе 1918 г. в Харькове. После того, как Киев взяли немецкие войска, конференция представителей Советов в Полтаве избрала меня председателем Рабоче-крестьянского правительства Украины и народным секретарем иностранных дел, это утвердил и II Всеукраинский съезд Советов в Екатеринославе в марте 1918 г. На последнем заседании ЦИК Украины в Таганроге в апреле 1918 г. меня избрали в повстанческий Народный секретариат, там же на партийном совещании избран также членом и секретарем Организационного бюро по созыву I съезда КП(б)В, который избрал меня кандидатом ЦК КП(б)В, а с декабря 1918 г. я вошёл в ЦК. В том же 1918 г. ЦК направил меня для работы в ВЧК, где я был членом коллегии и заведующим отделом по борьбе с контрреволюцией. В январе (1919 г.) снова вошёл в состав рабоче-крестьянского правительства УССР народным комиссаром государственного контроля».Находясь на должности народного секретаря, Н. Скрипник к любому вопросу подходил из общенациональных интересов. В частности, он, практически в одиночку, боролся против выделения из состава Украины Донецко-Криворожской области и создания на её базе Донецко-Криворожской Советской Республики. Когда в связи с неудачами в борьбе против австро-германских войск в советском правительстве Украины возник кризис, Н. Скрипника 4 марта 1918 г. назначили главой Народного секретариата.1.3. Председатель Народного Секретариата Как большевик Н. Скрипник поддерживал позицию В. Ленина на переговорах в Брест-Литовском (ныне Брест, Белоруссия). Вместе с тем как глава украинского советского правительства старался организовать отпор нашествию австро-германских оккупантов. Принципиально определиться в непростой ситуации предстояло II Всеукраинскому съезду советов, созыв которого стал важнейшей задачей советского актива. Н. Скрипник произнес на съезде (17-19 марта 1918 г.) главные доклады - о текущем и политическом моменте.Большевики не имели преимущества на съезде: вначале они составляли вторую по численности фракцию - 401 делегат против 414 левых эсеров. Однако, опираясь на левые элементы из других партий (левые украинские социал-демократы, максималисты), они добились проведения своих решений. Большинство делегатов Всеукраинского съезда после долгой борьбы поддержали курс VII съезда РКП(б) на мирную передышку и согласились с Брестским миром. Учитывая условия последнего, которые разрывали связь Украины с Россией, съезд объявил Украину независимой советской республикой и заявил, что взаимоотношения республик остаются прежними.Для информации о решении съезда, а также для достижения договоренности о форме взаимоотношений между РСФСР и Советской Украиной в конце марта было решено направить в Москву чрезвычайное полномочное посольство ЦИК советов Украины и Народного секретариата. В специальном мандате значилось: «Именем Украинской рабоче-крестьянской Республики. Рабоче-крестьянское правительство Украины - Центральный Исполнительный Комитет Всеукраинского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и Народный Секретариат Украинской Народной Республики уполномачивает Чрезвычайное Полномочное Посольство декларировать самостоятельность Украинской Советской Федеративной Республики перед Правительством Российской Советской Федеративной Республики и вести переговоры с Советом Народных Комиссаров относительно заключення договора между обеими Советскими Федерациями - Российской и Украинской».Чрезвычайное полномочное посольство возглавил глава Народного секретариата и народный секретарь иностранных дел Н. Скрипник. В Москве Н. Скрипник сразу подготовил статью «Новое состояние революции на Украине», в которой сделал попытку дать полную и точную информацию о событиях в республике, которые часто освещались неверно российской печатью. В статье речь шла о расстановке сил, настроениях масс, отношении к Брестскому миру, взаимоотношениях с левыми эсерами, перспективах революционной борьбы. Специально выделялся раздел «Цель приезда в Москву», в котором говорилось: «Нас послал Центральный Исполнительный Комитет украинских Советов и Народный Секретариат, чтобы официально заявить перед Советом Народных Комиссаров и Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом о провозглашении вторым Всеукраинским съездом Советов независимости Украины. Мы приехали как посольство от независимого государства, чтобы заявить, что наше отношение к Российской Федерации будет целиком дружественным.Мы хорошо понимаем, что в данный момент Советская власть России не может нам прийти на помощь, но мы надеемся на свои собственные силы, которые возрастают с каждым днем…».После выступления Н. Скрипника на заседании ВЦИК РСФСР 1 апреля и объявления декларации полномочного посольства Советской Украины на заседании СНК 3 апреля правительство России приняло резолюцию, в которой высказало свое «сочувствие героической борьбе трудящихся и эксплуатируемых масс Украины».Н. Скрипник считал разрыв федеративных связей между советской УНР и РСФСР сугубо формальным, а объединение обеих республик нерушимым. Однако тогда же возникло осложнение в отношениях между руководством советских образований. В ответ на требование наркома по делам национальностей РСФСР И. Сталина к украинцам бросить «играть в правительство и республику», а украинскому советскому центру оставить Таганрог, Н. Скрипник оперативно подготовил специальное заявление, в котором содержался протест против высказываний одного из ключевых деятелей РКП(б) и РСФСР. Неприятный эпизод, возможно, наложил свой отпечаток и на дальнейшие личные отношения И. Сталина с Н. Скрипником, которые временами приобретали довольно критическую окраску.Народному секретариату Украины, его главе пришлось работать в экстремальных условиях военного времени, неудержимого процесса территориальных потерь Советской Украины по мере её оккупации иностранными войсками (менее чем за три месяца правительство сменило пять мест пребывания - Харьков - Киев - Полтава - Екатеринослав - Таганрог). Статус Украины как национально-государственного образования не упрочился, постоянно изменялся под влиянием факторов политического, дипломатического характера, в частности - условий Брестского мира.Создание КП(б)У К весне 1918 г. большую актуальность приобрел процесс объединения большевистских организаций во всеукраинском масштабе, образование партийного центра. Н. Скрипник взял на себя в этом деле одну из определяющих ролей. Он не встал ни на платформу приверженцев «левых» взглядов, которые отстаивали форсирование восстания против оккупантов и создание с этой целью отдельной Компартии Украины, ни на позицию сторонников правых взглядов, которые исходили из того, что без помощи со стороны России восстание является бесперспективным, внутренних сил для него недостаточно, а Компартия Украины должны обязательно быть составной частью РКП(б).На Таганрогском партийном совещании (19-20 апреля 1918 г.) Н. Скрипник предложил резолюцию, которая отбрасывала и правые «меньшевистско-соглашательские» предложения, и «эсеровский чистый инсуррекционизм» сторонников «левых» взглядов. Участники совещания большинством голосов согласились с ним и сочли необходимым организовать партизанско-повстанческую борьбу в тылу немецко-австрийских войск, определили курс на подготовку восстания против оккупантов и их пособников, подчеркнули «зависимость успеха этого восстания от сохранения и укрепление Советской власти в Российской Федерации и от дальнейшего развития мировой социалистической революции».Проекту резолюции Э. Квиринга: «Создать автономную партию со своим Центральным Комитетом и со своими съездами, но подчиненную общему Центральному Комитету и съездам Российской коммунистической партии» Н. Скрипник противопоставил свой проект: «Создать самостоятельную коммунистическую партию, которая имеет свой Центральный Комитет и свои партийные съезды и связанную с Российской коммунистической партией через международную комиссию (III Интернационал)».Участники совещания большинством голосов снова поддержали Н. Скрипника. Среди тех, кто голосовал за предложенную им резолюцию, были и единомышленники Г. Пятакова и Г. Лапчинського «левые коммунисты», сторонники образования отдельной коммунистической партии на Украине. Их расчет был простым - организационно оторванная от РКП(б) КП(б)У станет орудием для срыва Брестского мира. Для подготовки съезда большевистских организаций Украины было предназначено организационное бюро, к которому вошли А. Бубнов, Я. Гамарник, В. Затонский, С. Косиор, И. Крейсберг и др. Возглавил оргбюро (стал его секретарем) Н. Скрипник. По его же предложению постановили назвать будущую республиканскую партийную организацию Коммунистической партией (большевиков) Украины. Совещание не приняло предложения полтавской группы большевиков и «левых» украинских социал-демократов назвать партию «Украинской Коммунистической партией», поскольку это бы противоречило её интернациональному характеру, а также отклонила предложенную Э.Квирингом название партии «РКП(б) на Украине».Однако на I съезде КП(б)У (5-12 июля 1918 г., Москва) Н. Скрипник не смог укрепить своих позиций. Предложенные им проекты резолюций, в частности, принципиально важная - о текущем моменте, были заблокированны. Как и на Таганрогском совещании, он предложил съезду редакцию документа об образовании отдельной, организационно самостоятельной Компартии Украины. Однако в процессе дискуссии выяснилось, что её автор не имеет аргументированной, четко выстроенной логической схемы. Н.Скрипник после обсуждения проектов резолюций снял свой вариант. Было принято предложение Э.Квиринга об образовании КП(б)У на правах областной организации РКП(б).Судя по всему, снятие собственной резолюции по голосованию и одобрению другой резолюции Н. Скрипник не воспринял как собственное поражение. Преимущество, как и всегда, было дано представлению о революционной целесообразности, о наиболее эффективной форме жизнедеятельности партийного организма.Коммунистическую партию Украины Н. Скрипник всегда считал своим детищем. Правда, судьба сложилась так, что ему никогда не пришлось возглавлять КП(б)В, хотя, казалось бы, оснований для этого у него было не меньше, чем в других, а соответствующие планы время от времени возникали. Довольно распространено мнение, что это связано с ошибочной позицией М. Скрипника в вопросе об образовании партии на I съезде КП(б)В, которую, будто бы, ему не могли извинить ни В.Ленин, ни ЦК РКП(б), ни партийный актив Украины.Однако убедительными и логическими такие соображение признать нельзя. Первыми секретарями ЦК КП(б)В избирали Г. Пятакова, Э. Квиринга, С. Косиора, которые с многих принципиальных вопросов того нелегкого времени нередко придерживались, как официально оценивалось в соответствующих документах, «ошибочных взглядов».Очевидно, большую роль играли другие мотивы. Н. Скрипник, как правило, не примыкал ни к одному из течений, которые тогда сформировались и проявляли себя нередко с полярных позиций. Он никогда не стремился к фракционности, к объединению вокруг себя какой-то группы людей, всегда хотел быть выше такого поведение, надеялся, что принципиально отстаивает общепартийный интерес. И пока точилась борьба между представителями «левых» и правых, он, естественно, не мог реально претендовать на первую роль в партии, за которую нередко шло отчаянное соперничество.1.5. Снова в правительстве В январе 1919 г. Н. Скрипник снова в правительстве Украины - становится народным комиссаром контроля и Верховной социалистической инспекции, содействует налаживанию функционирования советского аппарата республики. С наступлением белогвардейской армии А. Деникина он находился на фронтах: начальник политотдела Гомельского укрепленного района, начальник особого отдела Юго-Восточного (Кавказского) фронта.Возвратившись после разгрома деникинщины на должность народного комиссара рабоче-крестьянской инспекции (май 1920 г.), Н. Скрипник в июле становится одновременно руководителем полномочного представительства Наркомата рабоче-крестьянской инспекции РСФСР на Украине. 13.07.1921 его назначили наркомом внутренних дел. Кроме того, он возглавлял Всеукраинскую комиссию по истории Октябрьской революции и КП(б)У (Истпарт), Главное архивное управление при Наркомобразе (Главархив), Центральный совет защиты детей, Украинскую комиссию по учету и распределению эвакуируемых учреждений и лиц (Евакком), руководил работой ряда других государственных и общественных организаций, был членом многих ответственных институтов и комиссий.Он стал членом Президиума ВУЦВК, активно участвовал в заседаниях Совнаркома.В январе 1922 г. его, при отсутствии главы правительства Х. Раковского (находился в командировке), на короткое время назначили заместителем председателя Совнаркома, а ВУЦВК - даже временно исполняющим обязанности главы правительства Украины (с сохранением на должности наркома внутренних дел). Однако буквально через несколько дней заместителем председателя РНК стал Д. Мануильский, а за Н. Скрипником оставили лишь наркомовские прерогативы. В апреле 1922 г. его переместили на должность наркома юстиции Украины. В июле-августе 1922 р. Н. Скрипник снова работал заместителем председателя РНК, а с января-февраля 1923 г. занял должность Генерального прокурора республики, оставаясь наркомом юстиции.1.6. Вклад в социально-культурное развитие Важной была роль Н. Скрипника в подготовке важнейших государственных документов - конституций Союза ССР и Украинской СРР - он входил в состав союзной и республиканской комиссий 18 из подготовки соответствующих проектов, активно участвовал в дискуссиях относительно принципов взаимоотношений в федеративном государстве, прав и обязанностей её отдельных субъектов. Н. Скрипник направлял процесс создания базовых документов функционирования тогдашнего украинского общества - гражданского, уголовного, земельного, семейного кодексов и т. п.. Правда, при этом согласно тогдашним традициям нередко допускались важные отступления от научных основ, их подмена логикой и практикой «революционной целесообразности».В 20-ые гг. Н. Скрипник много и плодотворно занимается разработкой теории национального вопроса, поисками путей оптимального решения украинской проблемы в процессе строительства социализма. Его авторитет в этой области был неопровержим не только на Украине, но и вообще в Союзе ССР. Г. Скрипник был участником всех масштабных публичных дискуссий, форумов, на которых обсуждались актуальные вопросы развития многонационального государства, национального возрождения и развития в союзных республиках. Скрипник курировал вопросы орфографической реформы украинского языка (т. наз. «харьковское правописание», принятое в 1920-1930 гг., именуется также «скрипниковским»).Значительный взнос Н. Скрипника в решение вопросов национально-государственного и культурного строительства на Украине: с марта 1927 г. до начала 1933 г. он возглавлял народный комиссариат образования УССР. Наркомат тогда руководил развитием общего начального и среднего образования, высшей школы, науки, литературы, театра, кино, музыки, изобразительного искусства. При наркомате образования существовали отделы: Главнауки (в ведении были все научно-исследовательские учреждения, включая УАН); Главполитпросвета, направлявшего деятельность городских и сельских клубов, изб-читален, библиотек, а также соответствующих учебных заведений; Главлита, который контролировал издательский процесс в республике. Ему было подчиненное и Государственное издательство Украины с Книжной палатой.Параллельно с этим Н. Скрипник занимал пост директора Всеукраинского института марксизма-ленинизма (ВИМЛ) , руководил Ассоциацией историков, был секретарем фракции УАН, главным редактором Украинской советской энциклопедии, заведующим кафедрой национального вопроса. И все свои возможности он старался максимально использовать для всестороннего развития наций, осуществление политики украинизации. Было достигнуты значительные успехи в деле подготовки кадров разного уровня квалификации из представителей коренной национальности, важного расширения сферы употребления украинского языка, развития украинской культуры, создание благоприятных возможностей для активизации национально-культурной жизни за пределами УССР. Вместе с тем много делалось для обеспечения национально-культурного развития всех национальных меньшинств, которые проживали на Украине. Усилиями Н. Скрипника и его окружение УССР было преобразовано в своеобразную лабораторию решения национального вопроса. Однако демократическая, гуманистическая направленность этого процесса постепенно входила в непримиримое разногласие с укреплением тоталитарной системы в СССР. Да и сам Н. Скрипник не мог примирить, органически соединить боровшиеся в нём два начала - как можно больше послужить родному народу и как можно последовательнее осуществлять интернациональный курс, на практике отождествлявшийся с преобразованием СССР из федеративного государства в унитарное, где все больше ограничивались возможности национального обустройства. Причастность к украинизации начала квалифицироваться (уже с 1926 года) как враждебная социализму.1.7. Кампания против Скрипника В феврале 1933 г. Н. Скрипника освободили от должности наркома образования и назначили на должность главы Госплана и заместителя председателя Совета народных комиссаров УССР.В последний год жизни Н. Скрипника против него велась интенсивная кампания. В его произведениях неустанно выискивались «извращение ленинизма», «националистические ошибки», «вредительство в языкознании» и деятельности наркомобраза Украины.Острия последних пленумов ЦК КП(б)У, на которых присутствовал Н. Скрипник (февральский и июньский), в большинстве своей были направлены против него. Относительно него выдвигали требование составить покаянный документ с признанием своих «ошибок». Неоднократно этот вопрос выносился и на заседания политбюро ЦК КП(б)У, на которых рассматривались объяснения Н. Скрипника, и все они признавались неудовлетворительными.7 июля 1933 г. в начале очередного заседания политбюро, где снова стоял вопрос о документе Н. Скрипника, он оставил зал заседаний и покончил с собой в собственном кабинете в Госпроме. Похоронен в Харькове.Посмертная кампания вокруг Н. Скрипника началась на ноябрьском (1933 г.) объединенном пленуме ЦК и ЦКК КП(б)У, в резолюции которого уже говорилось об оформлении «нового националистического уклона в рядах партии, возглавляемого Н. А. Скрипником». 27 марта 1934 г. политбюро ЦК КП(б)У приняло специальное постановление «Об изъятии произведений Н. Скрипника».Н. Скрипник оставил большое литературное и научно-публицистическое наследие, отличающееся значительным количеством работ (свыше 600) и широтой тематики. Внимание автора привлекали проблемы из разных областей науки и культуры - истории, национального вопроса, теории и практики государственного и партийного строительства, экономики, права, литературы и искусства, других областей знаний. Свыше 160 произведений Н. Скрипника вошли в 1929-31 гг. в собрание его статей и речей в 5 томах (7 книгах), которое оказалось незавершенным (не увидели мира 3-й том и 2-я часть 4-го тома).1.8. Память Лишь спустя три десятилетия, в 1962 г. согласно постановлению президиума ЦК Компартии Украины «О 90-летии со дня рождения Н. Скрипника» встал вопрос об издании его произведений. Тем не менее, выполнение этой задачи растянулось ещё почти на 30 лет: сборник его избранных произведений вышел в свет лишь в 1991 г.28 марта 1990 г. ЦК Компартии Украины специальным постановлением признал, что политические обвинения Н. Скрипника в так называемом национал-уклонизме основывались на сфальсифицированных материалах и искажённых представлениях о его взглядах и деятельности и постановил считать Н.Скрипника реабилитированным в партийном отношении (посмертно). 2. Источники

УКРАИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ В XX ВЕКЕ

Правительственный портал Украины (на укр.) (18720125 )
Ясиноватая , Бахмутский уезд, Екатеринославская губерния ,

Никола́й Алексе́евич Скри́пник (Скрыпнык) (укр. Микола Олексійович Скрипник , 13 (25) января (18720125 ) - 7 июля ) - советский политический деятель, член ЦК ВКП(б) , один из сторонников политики украинизации в - годах.

Биография

Посмертную кампания вокруг Н. Скрипника началась на ноябрьском (1933 г.) объединенном пленуме ЦК и ЦКК КП(б)У, в резолюции которого уже говорилось об оформлении «нового националистического уклона в рядах партии, возглавляемого Н. А. Скрипником». 27 марта 1934 г. политбюро ЦК КП(б)У приняло специальное постановление «Об изъятии произведений Н. Скрипника».

Лишь спустя три десятилетия, в 1962 г. согласно постановлению президиума ЦК Компартии Украины «О 90-летии со дня рождения Н. Скрипника» встал вопрос об издании его произведений. Тем не менее, выполнение этой задачи растянулось ещё почти на 30 лет: сборнику его избранных произведений судилось увидеть свет лишь 1991 г.